Читаем Прошлогодняя синева полностью

Прошлогодняя синева

Он преподал свои законы,И, обрученный, в их кольце,Я византийские иконыГадаю в ласковом лице.Мечтательностью так опоен,Не устрашаюсь суеты:Меня он ограждает — воинМеня пленившей красоты.Неуязвимо укоризнеНе сочетаться мне, в грехе,С оплакиваемою жизнью,Не заключенною в стихе.

Январь 1913

«Восковая свеча за иконою…»

Восковая свеча за иконою,И одна из бесчисленных свеч, —Каждый вечер сгораю зажженною;Каждый вечер — сгорать зажечь.Золочу беспощадного Ангела,Словно Ангелу тайно близка;Не узнают, как сладостно ранила,Не любя, Меченосца рука.Каждый вечер пусть сердце затеплится;На лампады узорную медьТолько гроздьями воск мой налепится:Я сгорала, горю — не сгореть.

Январь 1912

Первое рондо

М.А. Кузмину

Разбейся, сердце, хрупко, как фарфор,И порванной струною вскрикни, сердце;Ведь, как солдат в кровавых брызгах шпор,Как тамплиер — о павшем иноверце,Я не надену траурный убор.Кто плен любви — стоцветный Ко-и-нор —Отдаст с придачей пригоршни сестерций,Тот не прочтет — меж строчек есть узор:«Разбейся, сердце». —А ты прочти!.. Как раненый кондор,Не простирая крыл к отверстой дверце,Прикованный, не рвусь я на простор, —Считая ход минут, секунд и терций.Я жду, таясь, запретный приговор:Разбейся, сердце!

Ноябрь 1911

Водолазы

Так тускло видится сквозь щелиУже остекленевших глаз,Но за жемчужиной — в прицелеНе ошибется водолаз.Поползает в полуудушье,Где раковины залегли,А убранными — будут ушиКрасавицы чужой земли.На отъезжающее судноОтдаст ведь добытую кладь,Но пальцы отчего так трудноНевысохшие отлеплять?

Октябрь 1912

Повторенья

Как руки старые ослабли,Воспоминания каймя,А в этот раз в чекане саблиЛюбовь ударила — плашмя.Мы прежде, глядя в очи, слепли,Теперь, гляди, я не ослеп,И, не сгорев в сметенном пепле,На старом ложе так нелеп.Что ж, тосковать по повторенью,В осенних листьях — по весне,Чтобы целующие тениОпять скользили по стене? —Нет, не вернем, два скорбных лика,Обетованных благостынь,Пока судьба, всегда заика,Нам сможет вымолвить «аминь».

Июль 1912

Скольжу

Опепелил мои экстазыИх меланхолический строй,И многим я, голубоглазый,Казался нежною сестрой.И, веря мне, не замечали,Какой мы вверились реке,Кто этот темный — на причале —Что нам маячит вдалеке.А я скольжу, скольжу, как ящер;Одни узнали ястреба,Как мной силен татарский пращурИ всадник моего герба.

Январь 1913