Прошлой ночью с герцогом

Эсмеральда мысленно застонала, но все же кивнула. Почему она позволила себе верить, что их с Джозефиной жизнь может измениться, стать лучше, чем до встречи с герцогом? Почему согласилась попытаться? Ей вообще не следовало принимать это предложение! Зачем было давать волю надеждам?

Мысли Эсмеральды метались, эмоции выходили из-под контроля. Одно слово герцога – и мистер Фортескью не разрешит ей управлять агентством. Им придется покинуть квартиру, а больше идти некуда.

Она застыла как вкопанная, не в силах двинуться с места. Шаги в коридоре стихли. Дверь закрылась. Приготовившись услышать множество упреков, Эсмеральда опустила голову и облизала вмиг пересохшие губы. Хорошо еще, у нее не было времени распаковать сундук: не придется задерживаться.

Минуты тянулись, но ничего не происходило. Наконец она набралась храбрости посмотреть на герцога, и что же? Оказалось, что он улыбается! Ее мир перевернулся, а он улыбается?! Похоже, ему доставляет удовольствие происходящее, и он с наслаждением выставит их за дверь! Ну почему все пошло не так?!

– Да, неплохие гонки устроили эти проказники, – проговорил герцог.

– Что? – не поняла Эсмеральда, с трудом проглотив холодный ком в горле.

– Давно я так не волновался.

Да он смеется! Возможно, она тоже повеселилась бы вместе с ним, если бы произошедшее не стоило ей работы. Он что, не догадывается, что все это значит для нее?

– Вы находите это забавным, ваша светлость? – выдавила она наконец.

– А вы нет? – ответил он вопросом на вопрос с таким видом, словно бросал ей вызов.

– Нисколько.

– Даже когда поняли, что это не ваша сестра свалилась с лестницы? Я, признаться, сильно встревожился.

Она ничего не понимала, поэтому лишь молча покачала головой.

– А тот момент, когда все мы пытались одновременно протиснуться в дверь? Неужели не смешно? Вы дважды заехали мне рукой по лицу, а Джозефина ударила локтем под ребра и наступила на ногу.

Он явно старался ее успокоить и даже развеселить, но Эсмеральда не в силах была стоять и слушать, как он перечисляет все, что показалось ему забавным.

– Не стоит тратить время, ваша светлость. Я сейчас заберу вещи, и мы покинем ваш дом.

– Что? – Его улыбка мгновенно померкла. – Покинете? Вы о чем? После того как мне пришлось наобещать вам бог знает чего – лишь бы уговорить принять мое предложение? Теперь, когда вы наконец здесь, думаете, я позволю вам уехать?

Он подошел так близко, что они оказались лицом к лицу, и теперь сверлил ее взглядом.

– Я думала, что вы укажете мне на дверь… после всего, что было.

– С какой стати? – удивился герцог, непонимающе вскинув брови. – Из-за того, что мы повысили друг на друга голос? Ну так виной тому ситуация.

Эсмеральда показала на разбитую вазу:

– А как быть с этим? Я не смогу заплатить за нее.

– Никто от вас этого и не ждет, да и ценности она никакой не представляла. Или это еще один предлог уклониться от работы в моем доме?

– Вы действительно хотите, чтобы я осталась? – умудрилась прошептать сквозь комок в горле Эсмеральда. – То есть мы все? Вы не собирались выставить нас за дверь?

Он провел ладонью по волосам и покачал головой:

– А вы считали, что я способен на это?

Она кивнула, судорожно сглотнув.

– Что ж, придется постараться изменить ваше мнение обо мне, мисс Свифт, – улыбнулся Гриффин. – Я хочу, чтобы именно вы приглядывали за моими сестрами.

– А если Наполеон опять что-нибудь натворит?

Глаза герцога сверкнули:

– И что с того?

По спине Эсмеральды пробежали мурашки от этого пристального взгляда. Ну почему на нее так действует одно его присутствие?

Словно почувствовав ее смятение, Гриффин приподнял ей подбородок, и Эсмеральду будто молнией ударило; по телу разлилось восхитительное тепло, быстро переходящее в жар.

– И что? – повторил он медленно, слегка сжимая ее подбородок, словно предлагал расслабиться и не отвергать его прикосновения.

Она смотрела, как шевелятся его губы, и думала лишь об одном: каковы они на вкус. Ей так хотелось оказаться в его сильных объятиях, прижаться к груди.

Что за безумие?

Пытаясь изменить направление своих мыслей и заглушить клубившиеся в глубине ее естества предательские желания, Эсмеральда пробормотала:

– Вы расстроитесь.

– Нет, расстроитесь вы. Не я.

Большой палец легонько коснулся ее щеки, уголка рта, медленно обвел губы. Тело ее мгновенно отреагировало на его ласки: груди напряглись, желудок скрутило, внизу живота словно образовался комок.

– Неприятности порой случаются, но это же не катастрофа, – сказал он тихо.

Его прикосновения утешали, успокаивали, ласкали. Эсмеральда сознавала, что порядочная девушка не должна позволять себе ничего подобного, но у нее просто не хватало сил добровольно лишиться этой близости и тепла.

– Вы молодец: так накинулись на меня из-за кота, – хрипло прошептал Гриффин, продолжая легонько гладить контуры ее лица, потом вдруг наклонил голову и оказался совсем близко – так близко, что она затаила дыхание, решив, что он собирается ее поцеловать.

Но нет: почти в самые губы, так что ее овеяло теплым дыханием, герцог прошептал:

– Не помню, чтобы когда-нибудь на меня кричала молодая леди.