Прошу, останься

– Киллиан, давай не здесь, – миролюбиво произнес Ник, пытаясь остановить гневную тираду друга, и покосился на охранника, который, судя по его виду, жалел о том, что не взял с собой попкорн. Киллиан проследил за его взглядом и, быстро приняв какое-то решение, схватил его за локоть и потащил обратно внутрь, отмахнувшись от недовольного прерванным представлением зрителя коротким "он со мной". Ник бросил на того довольный взгляд а-ля выкуси, ублюдок.

Ландре быстро попрощался с друзьями, извиняясь за прерванные планы на вечер, забрал свою кожаную куртку (вот теперь сложился весь образ бунтаря и плохого парня) и вывел их наружу через черный выход. Нику было одновременно и неловко, и радостно из-за того, что тот отменил ради него все свои дела.

– Хочешь кушать? – не останавливаясь спросил Киллиан, все еще держа его за локоть.

– Умираю с голоду, – честно ответил Ник. Киллиан продолжал идти вперед, будто другого ответа и не ожидал. – Эй.

– Мм?

– Я никуда не убегу, – в ответ на непонимающее выражение лица друга он поднял свою руку на уровень глаз. – Можешь меня уже отпустить.

Тот нехотя отпустил его и привел в кафе, располагавшееся через дорогу от концертной площадки.

– Майк! – Ландре, проходя к свободному столику, помахал одному из официантов, который тут же подошел к ним с подносом и приветливо улыбнулся. – Что там у тебя? – указывая на поднос.

– Свиные ребрышки с картофелем, салат из морепродуктов, чизкейк и кофе. Подойдет? – смуглый официант с тонкими смешными усами и сияющей улыбкой после одобрительного кивка выложил блюда на стол. – Как прошел концерт?

– Великолепно! Столько народу пришло, ты не представляешь! – Киллиан принялся рассказывать видимо-Майку о своих цитата "незабываемых впечатлениях". Ник же набросился на еду, почти не вникая в суть разговора. В этом и не было нужды: приятели болтали так, словно его здесь и не было.

Воспользовавшись моментом, он начал разглядывать Киллиана. Небрежно растрепанные локоны обрамляли красивое лицо с правильными чертами, которые успели заметно заостриться. Особенно выделялись точеные скулы. Под бледной безупречной кожей рук были видны синие вены.

– Долго мне еще ждать? – послышался недовольный мужской голос в другом конце зала.

– Минуточку, – ответил Майк, не замечая, как вилка в руках Ника застыла на полпути ко рту, и вновь вернулся к разговору. – Принести что-нибудь выпить?

– Я за рулем.

– Ну и правильно. Приятного аппетита, – официант снова широко улыбнулся и ушел в сторону кухни. По пути его вновь окликнул клиент, оставшийся без ужина. – Да иду я, господи, – послышалось негромкое ворчание Майка.

– Ты взял и спер чужой заказ? – пробубнил Ник с полным ртом.

– Ты спер чужое блюдо, – Киллиан без какого-либо выражения вины или стыда принялся лениво ковыряться в салате вилкой. – И ради бога, Ник, не говори с набитым ртом.

Ландре терпеливо ждал, пока Ник расправится с ужином, пристально изучая его лицо. Его телефон то и дело вибрировал, но он, убрав его подальше, перестал обращать на него внимание.

– Скажи честно, – серьезно начал Ник, когда отложил в сторону пустые тарелки, – ты не стригся с нашей последней встречи?

– Да, чтобы знать, как долго тебя не было, – в тон ему ответил друг и тряхнул головой, отчего пару прядей упали ему на лицо. – Я знаю, что выгляжу прекрасно. Чего не скажешь о тебе, – и то правда. – Выглядишь каким-то болезненным.

– Мне просто нужно проспаться, – отмахнулся Ник.

– Ну..? – ненавязчиво начал Киллиан, подталкивая к другой – более важной теме. Ник тяжело вздохнул и откинулся на спинку кресла. Врать ему совсем не хотелось, а рассказать правду он не мог. Но не обязательно же рассказывать всю правду? И умалчивание – это не совсем ложь, ведь так?

– Ты знаешь, с деньгами у нас всегда было туговато, но я и сам не знал, насколько все плохо, пока отец в один день не сказал, что нам срочно нужно уехать. Он ведь не работал… сколько? Получается, шесть лет. А за бухло, квартиру, даже за меня нужно было платить. Он влез в долги – влез по крупному, – какому-то типу в том же баре, где проводил все вечера. Квартиру продали за копейки, да и времени не было торговаться, и мы свалили от греха подальше. В какую-то глушь в Нью-Хэмпшире, где жилье не такое дорогое, где люди дают в долг, потому что добры и ничего плохого о тебе не слышали. И знаешь, что? – Ник поднял голову к потолку и прикрыл лицо руками, с нажимом проводя по векам, – Я ведь думал, что он изменится. Неужели, когда у тебя есть ребенок, когда у тебя есть представление о нормальной жизни, единственное, что тебе хочется сделать – это утопиться в собственном горе? Хотя где я и где нормальность.

– Он снова начал пить? – печально спросил Киллиан, сведя брови, на что Ник коротко кивнул.

– Мы переезжали несколько раз, потому что люди начинали что-то подозревать и задавать вопросы. Но мне надоело так жить и мы просто… разошлись.

– Разошлись? – переспросил Киллиан так, будто не уловил другого – скрытого – смысла этого слова.