Прошу повторить убийство

— Очень редко. Он или работал у себя, или выходил по вечерам на прогулку, или ходил в гости к знакомым. Он не скрывал того, что не любит смотреть телевизор, считал его плохой карикатурой на кинематограф и похитителем времени. Кроме того, он утверждал, что если он смотрит на экран дольше, чем полчаса, то у него начинают болеть глаза.

— Он собирался прийти сегодня на «Кобру»?

— Я этого не слышал.

— Значит, если бы он не появился, это никого бы не удивило?

— Наверное. В прошлый четверг он тоже не смотрел «Кобру». Если он приходил в салон, то чаще всего на телевизионные новости или чтобы услышать прогноз погоды, а потом возвращался к себе.

Подпоручник вопросительно взглянул на полковника. Тот дал знак, что хочет задать журналисту несколько вопросов.

— Вы автор детективных книжек?

— Да.

— Последняя «Преступление в Доме товаров»?

— Вижу, что пан полковник интересуется моим творчеством. Мне очень приятно.

— Если я не ошибаюсь, содержание этой книги следующее: в одной из примерочных кабин Дома товаров найден труп. У него разбита голова. Стенка, отделяющая одну кабину от другой, разрезана. В этой второй кабине милиция находит гирю, которая послужила орудием убийства, и брошенный портфель с выломанным замком. Этот портфель, содержащий важные документы, был у убитого, когда он входил в кабину, чтобы примерить купленный костюм. Исходя из таких улик, милиция подозревает человека, который пользовался соседней кабинкой и оставил в ней гирю. Тем временем оказывается, что убийцей был человек, который постоянно находился в поле зрения всех свидетелей. Они утверждали, что ни на миг не теряли его из виду. Однако он успел войти в кабину, убить свою жертву, сделать пролом в соседнее помещение. Пытаясь направить следствие на ложный путь, он именно там оставил портфель и гирю. А сам спокойно вышел из кабины. Он также первый заметил труп и поднял шум. Никто его не подозревал. Все подтвердили его алиби.

— Мне доставляет огромное удовольствие, что высшие офицеры милиции так внимательно читают мои книги и их даже пересказывают.

— Речь идет не об этом, редактор. Перевернем ситуацию. Перенесем действие из большого Дома товаров в средней величины пансионат. Вместо кабины — комната. Гирю заменим молотком. Не нужны нам также важные документы в портфеле. Достаточно бриллиантов. Ваш преступник мучился, прорезая стену между двумя кабинами. Разбить стекло и приставить лестницу к балкону значительно легче. Кто лучше сыграл бы роль преступника, чем автор книжки? Автор, который этот план внимательно обдумал, а потом подробно описал.

Бурский весь передернулся от возмущения.

— Подозревать меня в совершении преступления полнейшая чушь. Что из того, что дело носит черты сходства с содержанием написанной мною книжки? Подобное сходство я готов найти во многих преступлениях, описанных авторами детективных романов, изданных как в нашей стране, так и за рубежом. Автор, пишущий книгу, переносит туда определенные события, которые действительно происходили.

— Однако это сходство бросается в глаза.

— Нет. Есть одна существенная деталь, которая отличает эти преступления. Клянусь признаться даже в преступлении, если вы сумеете доказать, что это я приставил лестницу к балкону. В вашем понимании все здесь сходится. Действительно, я имел неосторожность зайти в комнату ювелира. Принести снизу молоток также не представляло трудности. Разбитое стекло и выброшенная на газон шкатулка — это создание ложного следа, чтобы ввести милицию в заблуждение. Но откуда взялась лестница? По «Карлтону» я мог бы передвигаться, не обратив на себя чьего–либо внимания, но если бы выходил на улицу, хотя бы на минуту, кто–нибудь должен был бы это заметить, хотя бы портье или горничная. Дорогая лестница, — добавил журналист, — спасает мою голову. Кроме того, еще вопрос драгоценностей. Я прошел по пути: моя комната — салон. Предполагаю, что весь этот путь был внимательно обыскан. В разных закоулках «Карлтона» можно спрятать значительно большую вещь, нежели несколько безделушек, так, что их никто не найдет, но на это необходимо время. Если допустить теоретически, что это я совершил преступление, то в течение нескольких минут, которыми я располагал, не мог бы передвигаться настолько свободно, так как жители пансионата начинали собираться в салоне на «Кобру» и не успел бы заняться ни лестницей, ни бижутерией.

— Да, — подумав, сказал полковник, — сразу видно, что вы пишете детективы. Вашим рассуждениям трудно возразить. В комплект улик, в чью бы сторону они ни были направлены, должна входить эта лестница. Одновременно следует исключить нападение, совершенное кем–то пришедшим извне, так как орудием преступления, без сомнения, послужил молоток, найденный в холле.