Прошу, позволь тебя ненавидеть (ЛП)

Мой папа ни на минуту не прекращает разглядывать его часы, которые наверняка стоят целое состояние, и папочка, может, и не разбирается в некоторых вещах, но если видит кого-то с головы до ног одетого в фирменную одежду, тут же распознаёт её стоимость.

Не считая того, что этот кто-то заявился в его дом без приглашения, гоняя на новёхоньком Порше. Два плюс два он сложить в состоянии...

— Видите? Он не занят, — говорит моя мама с удовлетворением. — Йен, располагайся поудобнее. Всё будет готово через пол часика.

Словно эта комната не была и так переполнена, сюда заходит Стейси.

— Мы ещё не познакомились. Я Стейси, сестра Дженни, — говорит она, пожимая ему руку и подобающе улыбаясь. Он обменивается с ней улыбками и представляется.

— Сент Джон? — спрашивает Стейси. — Как те знаменитые Сент Джон? — будь она проклята за её любовь к истории.

— Не знаю, что ты имеешь в виду под известными, но если речь идёт о герцоге Ревингтоне, тогда да, — утверждает он почти с гордостью. Несчастный глупец.

— Герцог Ревингтон? — спрашивает моя мама голосом, полным ужаса.

— Да, это мой дедушка, — говорит он, как о чём-то незначительном.

— Твой дедушка? — спрашивает моя мама, бледнея. «Этот денёк становится аутентичной драмой», — говорю себе безутешно.

Даже Стейси ошеломлена.

— А ты тогда кто? — спрашивает она его, о чём-то догадываясь.

— Граф Ленглей, — объявляет Йен, и его голос менее звучный, когда он увидел лица моих родственников.

Следуют минуты замешательства. Моё вмешательство отчаянно необходимо.

— Хм, раз уж ты выложил всё своё генеалогическое древо, что скажешь о прогулке по ферме? — предлагаю я, в поисках возможности сбежать и хватая его за руку.

Йен должно быть почувствовал, что его заявление не произвело должного эффекта, и мудро решил последовать за мной.

— Охотно, — говорит он бесстрастно.

— Тогда пошли, — подталкиваю его я, похищая у моих родных, наблюдающих за нашим побегом. К счастью, они делают это, ничего больше не добавляя. Им понадобится, по крайней мере, несколько минут, прежде чем начать подшучивать на эту тему.

И вот, когда мы уже снаружи, я с облегчением вздыхаю.

— Это на самом деле худшая идея из всех, что у тебя были, — упрекаю его я, пока он смотрит на меня вопросительно.

— Почему? — спрашивает он несколько недоумевающе.

— И ты ещё спрашиваешь, почему? Ты приходишь в воскресенье, к ужину, в дом моих родителей! И не только это, ты ещё говоришь, что из дворян… Боже, Йен, я правда думала, что ты умнее.

Он смотрит на меня с глубоко оскорблённым видом.

— Я был немного зол, — признаёт он. — И не особо думал об этом, когда сидел за рулём. Но это только твоя вина! Я уже двадцать четыре часа пытаюсь до тебя дозвониться! — я знаю, что он прав.

Я снова беру его за руку и увожу его за угол, подальше от окна, к которому определённо прилипла ухом вся моя семейка. Прикосновение к его руке заставляет меня нервничать, так что я отпускаю её, всё ещё не слишком уверенная в том, что укрылась от любопытных глаз.

— Окей, тут мы будем в безопасности, — сообщаю я, пока он смотрит на меня всё так же раздражённо, в ожидании достойного оправдания. — Что ты хочешь, чтобы я тебе сказала? Хорошо, признаю, я сглупила, уйдя таким образом вчера утром, но я была в панике, как ты можешь представить, — говорю ему взволнованно.

Он, кажется, оценивает моё признание, потому что его лицо теряет сердитое выражение.

— Слава Богу, что ты это допускаешь.

Стараюсь перевести всё в шутку.

— Клянусь, у меня совсем не было намерения убегать. Беглянка из меня никудышная. Завтра утром я бы пришла поговорить с тобой.

— Видимо, я тебя опередил, — он облокачивается на забор. — Но ты можешь поговорить со мной и сейчас. Я хочу сказать, воспользуемся благоприятным случаем.

— Я ещё не приготовила речь! — замечаю я.

Йен смеётся.

— Хвала небесам! Я уж точно не любитель твоих застольных речей. Лучше уж экспромт.

— Я королева застольных речей! — восклицаю возмущённо.

Йен смотрит на меня, словно хочет сказать: «Давай перейдём к делу».

— Окей, вернёмся к нам, нет, я хотела сказать… совершенно нет никаких «нас». Вот, возвращаясь к тому, о чём шла речь… — очевидно, я в затруднении. — То, что случилось, было явной ошибкой и было бы благоразумно забыть обо всём и никогда больше не говорить об этом.

Йен смотрит на моё смущение.

— Да, я ожидал чего-то подобного, — говорит мне он так, словно я была самой предсказуемой женщиной в мире. — Я тебя знаю достаточно хорошо, чтобы узнать, что происходит у тебя в голове.

Хотела бы и я сказать ему то же самое, но у меня нет ни малейшей идеи, о чём сейчас думает он.

— Окей, я рада, что ты со мной согласен, — отвечаю ему, стараясь истолковать его «говорю-не говорю».

— Разве я сказал, что согласен? — спрашивает он, косо поглядывая на меня.

— Ты ничего не ответил, вот я и предположила…

Йен останавливает меня.

— Вечно у тебя эта ужасная привычка неправильно истолковывать вещи.

— Я бы этого не сделала, изложи ты свою точку зрения, — отрезаю я несколько сердито.