Прошу, позволь тебя ненавидеть (ЛП)

Моя сестра то и делает, что бросает на меня убийственные взгляды, а моя мать отказывается смотреть мне в лицо. Подозреваю, что она изо всех сил сдерживается, чтобы не ляпнуть какой-нибудь злобный комментарий, потому что надо прислуживать представителю знати, а то, что она делает, определённо сводит её с ума.

— Итак, Йен, — начинает моя сестра. — Кем ты работаешь?

Вопрос может показаться безобидным, но учитывая её присутствие при одной щекотливой сцене, я не сомневаюсь, что она собирается добраться и до остального.

— Я финансовый эксперт отдела, — терпеливо объясняет он, прекрасно осознавая, что его уравновешенность на самом деле непрочная.

— И тебе нравится твоя работа? — снова спрашивает Стейси.

— Да, очень, — заверяет Йен. Не похоже, что Стейси рада это слышать.

— Тогда получается, что ты исполняешь совсем другую работу, чем моя сестра…

— Да, она адвокат. Мы дополняем друг друга, — говорит Йен. Возможно, этого можно было избежать.

Стейси бросает на него убийственный взгляд.

— Помимо работы в одном и том же банке, я бы сказала, что ты и моя сестра очень разные. Слишком разные, — подчёркивает она.

И премия за деликатность вручается Стейси Перси!

Решаю вмешаться.

— Йен – коллега, ясно? — говорю ей жёстким голосом.

По её губам пробегает издевательская улыбочка, которая не остаётся незамеченной для моей матери. Отлично, именно этого она нам и хотела.

— Йен, тебе нравится овощной суп? — спрашивает моя мать у Йена, который с трудом пытается проглотить ещё одну ложку супа. Я даже ценю его усилия.

— Очень вкусный, — убеждает он её с такой ослепительной улыбкой, что, кажется, на несколько мгновений моя мать отступает перед его чарами.

— И ты не занимаешься делами семьи? — спрашивает Том. Как по мне, он мог бы и продолжать дремать.

— На данный момент, нет. Мой дедушка и мой отец больше подходят для этого.

— И, следовательно, ты зарабатываешь себе на жизнь… — добавляет с иронией Том.

— Как и любой другой человек, — спокойно заверяет его Йен.

— Ну, не совсем как любой, — отрезает моя сестра. — Никто из нас здесь не зарабатывает такие суммы.

Йен серьёзно на неё смотрит.

— Твоя сестра, например.

— Йен, моя семья старается забыть об этом, — объясняю я, пытаясь развеселить его.

Но Йен не хочет отступать.

— Почему? Ты замечательно выполняешь свою работу, я уверен, что твоя семья знает и ценит это.

— У Дженни хорошо получается помогать богатым людям стать ещё богаче. Куда уж ещё ценить? — перебивает моя мать с очень серьёзным видом.

— Почему же, разве только та работа имеет ценность, которая занимается лишь бедными людьми? — иронично спрашивает Йен.

Сейчас начнётся битва титанов.

— Конечно, она имеет большую ценность, — подчёркивает моя мать, которая явно не стыдится выдвигать собственные идеи.

Йен смотрит на неё с сомнением.

— Ну, эта мысль мне кажется практически дискриминационной, — говорит он ей как ни в чём ни бывало.

Упс, никто не осмеливается перечить моей матери. Никогда. Мой отец и все мы внимательно за ними наблюдаем.

Выпад достаточно внезапный, до такой степени, что моя мать смотрит на Йена с почти шокированным видом, но ей не нужно много времени, чтобы прийти в себя.

— Я и не ожидала, что ты можешь понять проблемы, терзающие менее имущие классы. Впрочем, ты же внук герцога Ревингтона, — она говорит так, будто это – смертный грех.

Йен вряд ли есть в списке людей, которые мне нравятся, но я чувствую, что надо вмешаться.

— Мамочка, напоминаю тебе, что Йен – наш гость, и ты сама его пригласила. Минимум из того, что мы можем ему предложить, это ужин в спокойной обстановке, хотя бы с разговором на какую-нибудь фривольную тему, что скажешь? — стараюсь разрядить обстановку. Видимо, еда и компания вызывают отвращение, — хотела бы я добавить, но воздержусь попробовать.

Мой отец смотрит на меня изумлённо.

— Мы никогда не говорим на фривольные темы, — считает он нужным возразить.

Улыбаюсь ему настолько невинно, насколько это возможно.

— Быть может, нам следует начать.

— В этом абсолютно нет никакой необходимости, — вмешивается Йен. — Я без проблем смогу постоять за себя и нахожу споры весьма стимулирующими. Я так вырос, — говорит он, успокаивая меня.

— Я прекрасно знаю, что ты сумеешь постоять за себя, но я хотела бы напомнить всем, что это воскресный ужин, где нам всем следовало бы расслабиться. Не знаю как вы, а я сейчас совсем не расслаблена.

Моя мама, кажется, наконец-то поняла.

— Предлагаю простенькую тему! — восклицает она, гордая сама собой. — Что вы скажете о новых сокращениях в парламенте насчёт народного образования? Такая глупость…

«Как раз это я и подразумевала», – думаю грустно.

* * *

Где-то два часа спустя ужин можно назвать законченным. Моя голова готова взорваться. Полагаю, в следующее воскресенье я пропущу семейный ужин. Никогда нельзя злоупотреблять таким незабываемым опытом.