Прошу, позволь тебя ненавидеть (ЛП)

Ну что за червяк, хочет испоганить мне единственное достойное свидание за последние годы! Он делает знак официанту и просит перенести всё на наш столик. В это «всё» включена и его спутница на этот вечер, которая точно следует указаниям, словно послушный щенок. Она, должно быть, около метр восемьдесят ростом, и выглядит раздражённой, пока я вижу, как она приближается к нам: её волосы очень светлые и гладкие, голубые глаза обрамлены длинными ресницами. Ничего другого я и не ожидала.

Йен представляет её нам.

— Это Дина, — говорит он нам быстро, приглашая её сесть.

Девушка выглядит скучающей.

— На самом деле я Донна, — уточняет она, присаживаясь за наш столик и стараясь расправить самую короткую мини-юбку из всех, что я когда-либо видела. И они пропустили её сюда в таком виде? А я было подумала, что это приличный ресторан. Элиот, как истинный психолог, пытается заставить всех чувствовать себя как в своей тарелке.

— Донна – прекрасное имя, — говорит он ей вежливым голосом, и она тут же попадается на удочку, радостно ему улыбаясь. Видите? Действительно плохо помогает.

— Чем ты занимаешься, Донна? — спрашиваю её я, прилагая усилие, чтобы выглядеть заинтересованной.

Она смотрит на меня удивлённо.

— Я занимаюсь тем, что принимаю участие на ужинах и вечеринках, — отвечает с сомнением, не понимая, какой смысл несёт в себе мой вопрос.

— Ты занимаешься пиаром? — спрашиваю я, нервно жуя бутерброд.

— Нет, я участвую и всё, — отвечает так, словно я – марсианка. — Мой отец никогда не заставит меня работать, — добавляет невинно.

Возможно, было бы лучше удержаться от этого уточнения, потому что мы всё смотрим на неё ошеломлённо. Даже выражение лица Йена не светится радостью от этого ответа и, возможно, он раскаивается в сделанном выборе.

Возможно, единственный, кому весело, так это Элиот, который вероятнее всего находит нас весьма занимательными с клинической точки зрения. Нам всем есть что скрывать.

— А ты работаешь? — спрашивает Барби, вытаращив синие глаза.

— Да, мой отец — человек небогатый, так что приходится… — отвечаю ей саркастическим тоном

Очевидно, она не поняла шутку.

Элиот смеётся, а Йен нервно на меня смотрит.

— Дженни – адвокат. Не обращай на неё внимания, она хорошо работает со словами, — предостерегает её он, нарезая лангет с кровью.

— На самом деле я – адвокат по налоговым делам и хорошо работаю с числами, — уточняю я, с отвращением посматривая в его тарелку. Когда мы ужинали вместе, он всегда заказывал рыбу, чтобы уберечь меня от созерцания зрелищ такого рода. Если бы он мог, сегодня бы сделали бифштекс из говядины, прямо посередине зала.

Барби смотрит на нас немного растерянно. Бедняжка, она не привыкла к подобным разговорам.

— Как давно вы знакомы? — спрашивает Элиот у Йена.

— Дженни и я знаем друг друга долгие семь лет, — отвечает он напыщенно, чтобы дать понять всем присутствующим, что наше знакомство не только поверхностное.

— Очень долгие, — подтверждаю раздосадовано, бросая на него убийственный взгляд.

— По правде говоря, я спрашивал о тебе и Донне… — уточняет Элиот, пряча улыбку. Этот человек – сплошной сюрприз: сейчас у него выражение лица, как у азартного игрока.

— Ах! — восклицает Йен от удивления. — Донна, когда мы с тобой познакомились? — очевидно, он и не помнит.

— Мы познакомились два года назад на том благотворительном вечере, — напоминает ему она. – Даже если это наше первое свидание, — говорит, гордая тем, что наконец-то сумела произвести впечатление.

— Какой-то вечер первых свиданий, — комментирую я вслух.

Йен смотрит на меня, будто бы говоря «первых и последних, дорогая». Разумеется, очевидно, что после подобного обхождения Элиот ни за что больше не выйдет со мной на прогулку. Кому бы пришло в голову идти ужинать с женщиной, которую преследует надменный человек, и который сам участвует в вечере в придачу?

За столиком мы сидим вчетвером, но по факту – втроём. При всём своём желании не могу включить Барби в пари, потому что очевидно, что в отношении мозгов матушка-природа на ней здорово отдохнула. Я ужасная и завидую её внешности, но отдаю себе отчёт в этом, и я очень искренняя в своих суждениях.

— Тогда что ты думаешь о Дженни? — спрашивает Йен у Элиота.

— Исключительная девушка во всех отношениях, — отвечает ему он спокойно.

— Хм-м, действительно… — открывает рот Донна, не скрывая своего изумления. Возможно, для неё было бы лучше, чтобы она молчала и дальше.

— Знаешь, здесь есть кое-кто, кому полностью удаётся разговаривать на трудную тему в милой компании, — отвечаю ей с неприязнью.

— Но за столом никогда не говорят на сложные темы! Это плохо! — восклицает она убеждённо.

«Приходи на обед ко мне домой, а потом потолкуем. Или пойди к семье Йена и посмотри, какие «мягкие темы» тебе помогут», – думаю с удовлетворением.