Прошу, позволь тебя ненавидеть

— Ну же, давай найдем эти обвиняющие страницы, — говорит мне и садится за стол. Его комната на деле оказалась роскошными апартаментами, это что-то ошеломляющее. Стол, за которым он уселся, настоящий экземпляр эпохи Луиджи XVI.

— Где тут раздел сплетен? — спрашивает, пока начинает листать газету.

— А я откуда знаю? — отвечаю. Хочу отметить, что это совсем не мое чтиво!

Йен фыркнул.

— В теории ты экземпляр женского пола. Что ты за женщина, которая не читает сплетни? — обвиняет меня.

— Я женщина, не читающая сплетни, это очевидно. Они существуют, знаешь?

— Я поражен, — отвечает мне всего-то.

— Да, представляю.

Вскоре мы находим желаемую страницу, и вот мы, там, немного размытые, но определенно мы. Заголовок гласит: «Новая пассия наследника герцога Ревингтона», а на фото мы прощаемся на выходе из ресторана. Я хватаюсь за его руку, а он держит мою кисть.

— О, боже... — говорю тяжко вздыхая.

Йен предпочитает не комментировать.

Тогда я начинаю читать текст:

— «Таинственная незнакомка, которая очевидно не принадлежит к привычному кругу подруг нашего графа...» — говорю вслух. — Упаси, Бог, — комментирую и продолжаю, — «...странно, но она неписанная красавица, но очевидно, что молодой аристократ очень ею дорожит...».

И тут я разразилась смехом. Очень звонким и не очень приличным.

— Что? — восклицает яростно Йен.

— Тут пишут, что ты смотрел на меня мечтательным взглядом, — и начинаю смеяться до упаду. Думаю, обычно, в его присутствии, девушки никогда не позволяют себе прибегнуть к таким неуклюжим манерам.

Йен продолжает читать статью, пытаясь не отвлекаться.

— В любом случае, тут ничего компрометирующего, — выносит приговор, дочитав до конца.

— Это ясно, единственное компрометирующее событие, на котором они могли бы присутствовать, - это наша ссора, — напоминаю ему, пытаясь вновь стать серьезной.

— Никогда не думал, что скажу это, но к счастью... — соглашается загадочно.

— Хотя я бы предпочла не попадать в газету. Знаешь, в отличие от девиц, с которыми ты обычно общаешься, у меня карьера и доверие, которые нужно защищать, — я чувствую, что должна это подчеркнуть.

— Я с ними не общаюсь, — защищается Йен, — речь идет всего об одном ужине время от времени. Я холостяк в душе...

Поднимаю руку, чтобы перебить его.

— Мне абсолютно все равно, с кем ты встречаешься и что ты делаешь. Твое дело. Мне жаль только, что чертова встреча по работе с тобой становится новостью.

— Понимаешь теперь, с чем я сталкиваюсь каждый раз? — нападает на меня.

Смотрю на него серьезно.

— Понимаешь, что ты сам втягиваешь себя в подобные ситуации? Тщетно кричать: «Волк! Волк!», после пары раз тебе уже никто не верит.

— Конечно, мисс безупречные свидания и мисс серьезное сожительство, — говорит, давя на больное место.

— Я никогда ни с кем не жила, — уточняю.

— Вот именно! — говорит, скрещивая руки на груди.

— Как бы то ни было, в этот раз не случилось ничего серьезного. Всего лишь воскресная газетенка, — говорю вслух, чтобы убедить себя.

— «Sun» — газетенка? Эта цветная фотография занимает полстраницы, если ты не заметила, — настаивает, показывая ее мне снова. На чьей он стороне?

— Закрой эту проклятую газету, — говорю немного раздраженно, — может, ты ее вообще выбросишь?

Я вырвала ее у Йена, хорошенько скрутила в комочек и бросила в корзину. У меня даже вышло попасть в центр.

— Хотя кое-что положительное в этом есть, — говорит серьезно.

— Да ну?

— Элизабет, возможно, поверила в это и, наверное, оставит меня в покое, — это предположение его озаряет, черт возьми.

— Конечно, обидеть дочку нашего клиента — гениальный шаг... Кто знает, почему я об этом раньше не подумала, — говорю цинично. Элизабет была невыносимой, но Йен, во чтобы то ни стало, не должен узнать, что я думаю также.

— В точку! Я должен был раньше об этом подумать! — восклицает синьоришка, не обращая внимания на мою очевидную иронию.

— Да брось... — говорю, пытаясь вернуть его в реальность. Я встаю со стула, собираясь уйти.

— А теперь, когда мы с этим разобрались, я бы с удовольствием поговорила о работе с Беверли. Мы уже потеряли слишком много времени, — произношу торжествующе.

Йен решает пойти за мной.

— Я никогда не думал, что скажу это, но я с тобой согласен.

И произнося это, открывает дверь.

* * *

Через несколько часов Беверли прощается с нами довольный, а мы залезаем в машину, готовые сначала добраться до Эдинбурга, а потом до Лондона. Нам странно удалось проработать около двух часов, прежде чем в который раз быть втянутыми в пустые светские беседы, которые ловко вела Элизабет.

Беверли остался доволен нашими предложениями, и, возможно, по прибытию мы наметим убедительный план действий.

Я собираюсь сесть в машину и вдруг слышу, как Элизабет грустно обращается к своему отцу:

— Я не могла в это поверить. Почему, папочка? Она же такая старая!

Э-м-м, старая? Для кого?

ГЛАВА 9