Прошу, позволь тебя ненавидеть

— Дженни, возле входа твой брат, — сообщает мне секретарша с ресепшена, ни как не впечатленная моим тоном.

— Кто? — спрашиваю удивленно. За все девять лет, что я здесь работаю, никто из моей семьи никогда не приходил ко мне. Я думала, они избегают это место и вычеркнули его на карте.

— Твой брат Майкл. Я могу позволить ему подняться? — спрашивает так, как будто говорит с идиоткой.

— Конечно, жду его у лифта. Большое спасибо, Эмили.

Пытаюсь быстро выйти из состояния удивления и в спешке направляюсь к холлу. Через несколько мгновений вот он здесь, мой братец, во всем своем блеске.

— Привет, Майкл! — удивленно приветствую его, потому что я действительно не ожидала этого визита.

— Привет, Дженни! — говорит он в ответ, выходя из лифта и целуя меня в щеки. Вижу несколько любопытных взглядов, адресованных нам. Как кажется, в последние время я предоставляю немало информации для офисных сплетен.

— Каким ветром тебя занесло? — прямо спрашиваю, учитывая то, что мой брат хорошо меня знает и знает, что со мной притворяться не стоит.

— Завтра мы с Ханной улетаем, и я хотел зайти попрощаться с тобой.

Для внесения ясности, Майкл никогда ни с кем не прощается. У него всегда куча дел, либо же несколько человеческих жизней, которые необходимо спасти.

— Могу предложить тебе кофе? — спрашиваю его, потому что не хочу продолжать этот странный разговор перед всеми.

— Конечно, — соглашается он.

Хотя Майкл не пьет кофе. Этот визит начинает меня серьезно напрягать.

— Итак, сколько времени вас не будет на этот раз? — спрашиваю, пытаясь придать непринужденность беседе.

Он, смирившись, пожимает плечами:

— Кто знает. Три-четыре месяца...

— Не то, чтобы я не оценила твой визит, Майкл, — сознаюсь ему, нажимая кнопку кофе-машины. — Но я умираю от желания узнать, почему ты здесь. Если я хорошо помню, мы попрощались в воскресенье, — напоминаю ему.

Он уставился на меня в смущении. Хорошо.

— Я увидел субботнюю статью, — говорит он тихо, как будто это может объяснить все загадки вселенной.

— Очень хорошо, что ты следишь за новостями. И? — спрашиваю невинно. У меня нет никакого желания упрощать ему этот разговор.

— И я волнуюсь! Это нормально, ты моя сестра и я обнаруживаю твое фото в журнале ... вся накрашена, одета, прямо говоря....

— Да, я поняла твою мысль, — сразу же останавливаю его. — Но сколько мне лет? — спрашиваю его с колкостью.

— Тридцать три, — отвечает сквозь зубы, прекрасно зная, к чему я веду.

— Хорошо, и ты, правда, думаешь, что я в моем возрасте должна объяснять то, что делаю?

Майкл не любит, когда его застают врасплох.

— Речь не идет о том, куда ты идешь, а искренне говоря, даже не как ты идешь. А с кем ты идешь, — решительно говорит он мне, подчеркивая каждое слово.

Возможно, лучше всего не делать слишком поспешные выводы.

— Я не хотела, чтобы вы беспокоились, но на самом деле я одна уже несколько недель и, следовательно, могу выходить с кем хочу.

Говорю это немного раздраженно, потому я что я не выношу вмешательства со стороны моей семьи, которую я очень люблю, но которой всегда лучше быть подальше от моей личной жизни.

  — Конечно, было бы так, если бы тот с фото, относился бы к тем мужчинам, с которым ты обычно встречаешься. А это не тот тип людей, с которыми стоит иметь дело, — говорит он мне внезапно грустно.

И мне, правда, очень жаль, потому что я знаю, что Майкл на самом деле здесь с самыми лучшими намерениями. Он узнал высшее общество изнутри, когда встречался с Линси, девушкой, в которую он был по уши влюблен почти всю жизнь. Финал был трагичен, так как когда два слишком разных мира встречаются, в своем большинстве это ни чем хорошим не заканчивается. Её отец стал препятствовать, когда понял, что эта история становится серьезной, и Линси, встав перед выбором между оплатой своих счетов отцом и Майклом, выбрала то, что было легче всего. И мы все знали, что она поступит именно так, все кроме Майкла, который очень плохо это перенес. Думаю, ему понадобились годы, чтобы вновь прийти в себя. Ханна стала манной небесной. Когда она появилась в его жизни, мой брат, наконец, залечил ту глубокую рану.

Я все еще слишком хорошо помню Линси: жить и работать самим? Для нее это значило бедность! Жемчужина мудрости, которую мы все будем помнить.

Трагедия состоит в том, что люди ее круга не могут не думать об этом как она. В основном, их единственная работа это заботиться о собственном состоянии. И они даже воображают, что это тяжелое и ответственное занятие!

— Я знаю, что ты пострадал и не хочешь, чтобы со мной произошло то же самое, — говорю ему искренне. — Но ты должен доверять мне, — между мной и Йеном Сент Джоном абсолютно ничего нет. Я не настолько глупа. Искренне говоря, я считаю, что он очень неприятный тип.

И я действительно так думаю, а не говорю, чтобы убедить в этом брата. Синьйоришка конечно же не входит в список моих любимых людей, только лишь потому что мы провели несколько часов вместе. По принуждению, вдобавок.