Читаем Прошу, прости полностью

Вот так всего несколько строк сухого официального текста, а за ними боль, страдания, женское мужество, борьба во имя жизни. Сказка? Как в кино? Но жизнь – это не кино! Нельзя перемотать пленку, невозможно вернуть все назад. Никому не понять: почему красивая женщина вышла замуж за калеку-инвалида. А ведь ничего в нашей жизни не бывает случайным. Случайностей попросту не существует!

Когда человек теряет зрение, он погружается в вечный мир темноты. Вечная ночь. Но с потерей зрения, начинают обостряться органы чувств. Весь организм начинает воспринимать окружающий мир по-другому. Так, сквозь горечь и полное отчаяние, Сергей услышал голос женщины. Он не хотел жить. Для чего жить? Сам сирота. Жена бросила. Да и ее понять можно. Она молодая, красивая. Ей жить, да жить. А не каки за мужиком подбирать. Врачи, медсестры, больные по палате знали обо всем и прятали от Сережи все, что могло спровоцировать суицид. Старались разговорить его, успокоить. Но, как и чем? Днями он лежал в одной позе. И если бы в глазницах были глаза, то можно было бы подумать, что глядит он в одну точку, но видел Сережа не точку, а черную бездну. Стал отказываться от еды. Не давал врачам осмотреть себя. На краю отчаяния появилась Она. Ее голос.

- Сереженька, нельзя умирать, надо жить! Слышишь? Ты остался жить! Надо жить! Ты сильный, ты будешь жить! Я не дам тебе умереть… - Голос успокаивал, дарил надежду, но был грустным. Не раз Сергей хотел запустить в этот голос чем-то потяжелее: «Она, что? Издевается? Думает, я еще и дураком стал? Мозг мне вышибло? А нет! Обрубок я. Слепой обрубок. Зачем жить? Для чего? Никому я не нужен. Пусть уходит. Послать ее трехэтажным и не придет…». Она плакала, убегала, а потом приходила вновь.

Голос принадлежал совсем юной медсестричке, которая в 20 лет стала вдовой. Ее мужа, офицера, взяли в плен душманы. Вернули частями, фрагментами тела. Чтобы не сойти с ума от горя, она объявила войну смерти, она сражалась за каждого больного. Когда в отделение поступил Сережа Марченко, она не могла понять поступок его жены. Ведь он же жив! Пусть с протезами, но жив. Пусть слепой, но слышит, отвечает. Нет рук, но руки есть у женщины. Для любящих людей достаточно и одной пары рук. Она схватилась за Сергея, как хватается за соломинку утопающий. Он дал ей силы жить! Она отчаянно стала ухаживать за ним. Вцепилась в схватке со смертью за его жизнь. И победила!

Мудрость не приходит и не рождается в одночасье из неоткуда. Мудрость - результат терпения, боли утраты, горечи потерь. Все свое свободное время медсестра Аля помогала Сергею, учила ходить заново. Поводырем был спокойный голос Али. Настал день, когда Сергей смог идти самостоятельно.

Пять лет ожесточенной борьбы. Пять лет сражения с самим собой. В тридцать три голова его была бела, словно у старика. Нашел ли себя Сережа вновь? Трудно поверить, но да!

Как часто мы любим глазами, а душа нема. Стоит выключить свет и потеряем друг друга навсегда. Но для истинно любящих людей не нужны глаза – они видят друг друга сердцем.


Прошу, прости!

Встреча


2007 год. Москва. Суета сует. Все куда-то спешат, торопятся. Одни «ныряют» в метро, другие успешно «выныривают» оттуда. Зеваки смотрят по сторонам, ушлые проверяют карманы зевак.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза