Прошу руки вашей жены

Сначала Костя, конечно, огорчился, когда выяснилось, что вовсе не его мужское обаяние подействовало на Эллу Георгиевну, но быстро сообразил, каким образом можно получить от нее то, о чем ему давно мечталось. Конечно, она может отказаться, но это вряд ли… при ее-то проблемах. Костя сразу понял, что преподаватель Лукьянова говорит ему далеко не все, что дело гораздо серьезнее, чем она хочет это представить. Скорее всего, ее собственный муженек затеял драку, а она хочет повернуть все так, будто на Лукьянова напали. Что ж! Для него, Кости Ермакова, нет ничего невозможного! Он, можно сказать, с детства в органах. Сначала – в ЮДМ – то есть в юных друзьях милиции, потом – в средней школе милиции, потом – в высшей. Он не майор до сих пор только лишь потому, что ему плевать на звания и звездочки на погонах. Он уже давно замыслил из ментуры свалить, местечка только теплого ждал. Вот оно, кстати, пятизвездочное, уже почти у него в руках. И прекрасная женщина в них же!

В первую встречу, которая произошла два дня назад, Костя не стал говорить о деле и Элле Георгиевне рта раскрыть насчет избитого муженька не позволил. Вежливо, конечно, чтобы не обиделась и не ушла. Но правду врезал: сказал, что сначала надо проверить, что да как. Мало ли, друг другу не подойдут, тогда и о деле нечего вспоминать.

Элла Георгиевна подошла по всем статьям. Прямо-таки осуществилась великая мечта юности! Старший лейтенант дрожащими пальцами расстегивал блузочку будто бы на груди вожделенной русички Ольги Викторовны. А Ольга Викторовна… то есть Элла Георгиевна смущалась… как и должна была бы смущаться учительница перед учеником. Что там говорить, он и сам дрожал… Черт знает, от чего… Адски дрожал, когда добрался наконец до обнаженного тела вусмерть желанной женщины. То, что она не помогала ему, а лежала перед ним бревно бревном, тоже было здорово. Это означало все то же: что ей неловко перед учеником, она стыдится, но хочет его так же, как и он ее. И уж Костя постарался! На деле применил все знания, которые почерпнул из порносайтов великого Интернета. Хорошие там учителя.

Конечно, эта Эллочка так и намеревалась отлежать бревном, мол, все это делает исключительно ради мужа. Но потом уже ничего не могла с собой поделать. Костя чувствовал, как разогревалось ее тело, видел, как она сжимала зубы, чтобы не застонать от восторга, а он продолжал делать свое дело, то есть разжигать в женщине первобытную страсть. Она-то думала, что он по-быстрому удовлетворится и отпустит ее на все четыре. Не на того напала. Ему так неинтересно. Все это у него уже сто раз было. И он добился того, чего хотел. Тело преподавательницы билось у него в руках в бешеных конвульсиях. Она уже себе не принадлежала. Она принадлежала только ему!

Когда все было кончено, она не хотела поднимать на него глаза. Еще бы! Вляпалась! Хотела всего лишь перетерпеть близость с ним, как неизбежное зло, а получила удовлетворение по полной программе. Он бесцеремонно поднял ее лицо за подбородок, заглянул в глаза и сказал:

– Только не вздумай врать, что тебе не было хорошо! Тебе ведь было хорошо?

Глядя в его глаза, она не смогла сказать неправду. Она попыталась перевести разговор в другую плоскость:

– Это все равно ничего не значит, потому что…

– Это значит только то, что я – отличный любовник, разве нет? – перебил он Эллу Георгиевну, и она опять не смогла сказать «нет». Она молча высвободила лицо из тисков его пальцев и начала быстро одеваться. Ермаков ей не мешал. Пусть уходит. Она непременно придет еще раз, и уже трудно будет сказать, ради кого больше: ради мужа или же самого Кости.

Элла Георгиевна должна была прийти с минуты на минуту. Ермаков нервно ходил по квартире. Придет? Не придет? Придет? Не придет? Черт! Он готов послать к чертям собачьим пятизвездочный отель и остаться на всю жизнь старшим лейтенантом милиции, лишь бы эта женщина продолжала приходить к нему. Пусть ради мужа… Все равно. Лишь бы приходила… Хоть иногда…

От звонка в дверь Костино сердце забилось в таком бешеном темпе, как при вызове в кабинет стоматолога. У него опять вспотели ладони. Надо же, что с ним делает эта женщина… А вдруг это не она?

И все же пришла именно «эта женщина». Она вошла в коридор и теперь смотрела на него, мучительно краснея.

Красней, красней, милая! Это именно то, что ему, Косте, и хотелось бы видеть. Он подошел к Элле и положил обе руки ей на грудь. Она осторожно отвела их от себя и сказала:

– Сначала о деле. По-моему, вы в прошлый раз удостоверились, что вам все… ну… подходит…

– Эллочка, ну почему опять на «вы»? Или мы не свои люди? – фамильярно спросил он, обнял ее за плечи и повел в комнату. Плечи женщины были каменными. Ермаков чувствовал, что она борется с собой. Ей очень хотелось сбросить его руку, но она боялась таким образом навредить делу. А еще она наверняка боялась второй раз против собственной воли впасть в чувственный транс. Ничего не выйдет, красавица! Впадешь как миленькая! Или он не Костя Ермаков, великий любовник!