Прошу, убей меня.

Джерри Нолан: В Нью-Йорке я много времени проводил вместе с Нэнси, но, честно говоря, я просто ее использовал. У нее были деньги на наркоту, а у меня не было. Она занималась стриптизом и проституцией и очень любила меня. Она всюду бегала за мной хвостиком и всем рассказывала байки о наших отношениях. Истории о сексе, которого у нас никогда не было, были попыткой убедить всех, что я ее парень. Потом, когда я ругался на нее за это, она все отрицала.

Нэнси Спанджен приехала ко мне в Англию после турне «Анархия». Она привезла гитару, которую я заложил в ломбарде. Понятия не имею, как, черт, она выручила гитару, но она сделала это. Я никогда не видел ничего подобного, а я закладывал немало разных вещей. Может, она сделала минет брокеру в ломбарде, кто знает? Но она привезла эту ебаную гитару.

Артуро Вега: В Лондоне я наткнулся на Нэнси. Я просто шел по Кингс-роуд и налетел на нее. Она начала рассказывать мне, как легко живется наркоманам в Англии, потому что правительство само сует тебе в руки наркоту, и как это классно. Мы шли по Кингс-роуд, была суббота, а в те времена по субботам панки махались с модами. Но тогда я про это не знал, а на мне была кожаная куртка. Тут мы увидели модов, шедших нам навстречу, и Нэнси вскрикнула: «О боже!»

Я спросил: «В чем дело?» Она думала, что я в курсе, и сказала: «На нас прут моды!» Я сказал: «Ну и шут бы с ними». Ха-ха-ха! Я же ничего не знал.

Нэнси сказала: «Нет, прячься, быстрее!» И она втолкнула меня в дверь и встала прямо передо мной. Я спросил: «В чем дело? Почему они хотят убить меня?»

Она ответила: «Ох, ты не понимаешь. Они злые!»

Я озадачился: «Что у них тут происходит?»

Моды подошли и попытались вытащить меня наружу и отметелить. Они пытались ударить меня, но там стояла Нэнси. Она стояла передо мной и защищала меня. Да, Нэнси защитила меня.

Ли Чайлдерс: Однажды я шел по Карнаби-стрит и внезапно почувствовал чью-то руку на своем плече. Это была Нэнси Спанджен.

Я спросил: «Что ты здесь делаешь?»

Она ответила: «Я хотела зайти повидать Джерри».

Я сказал ей: «Вали отсюда».

Она сказала: «Я хочу видеть Джерри».

Я сказал: «Нет, нет, нет, ты не можешь, нет!»

Я был в ужасе. Я не мог представить себе ничего страшнее появления Нэнси. Это как если бы дьявол приехал на Карнаби-стрит.

Она сказала: «Джерри — мой друг…»

Я сказал: «Нет, тебе нельзя, тебе нельзя его видеть. Нет. Вали отсюда, сейчас же».

Собственно, Нэнси мне нравилась, но она была джанки, канал наркотиков, человек с самого дна. А я делал все, что мог, чтобы сохранить группу Heartbreakers. Меньше всего мне была нужна Нэнси Спанджен, ходячий геморрой. Она оказывала очень, очень, очень, очень, очень плохое влияние на людей, которые и так были не в себе. Она была катализатором проблем.

Я сказал ребятам, что она в городе, и заявил: «Надеюсь, никто из вас не будет иметь с ней никаких дел».

Джерри Нолан посмеялся. Может, ему и вправду было весело, но при этом все они сделали старый добрый двойной ход джанки: «О, не беспокойся. Мы не будем иметь с ней никаких дел». Наверно, что одновременно все они размышляли: «Где ее найти?»

Малькольм Макларен: Когда Нэнси Спанджен вошла в мой магазин, мне показалось, что это Доктор Случайные Связи послал опасную заразу специально в Англию и специально к моему прилавку.

Я подумал: «Они специально подослали ее, а откопали наверняка в дебрях какого-то ужасного, темного, стремного, маленького клуба в Нью-Йорке! Это чтобы отомстить мне, я уверен».

Я был готов продезинфицировать к чертям свой магазин.

Я сказал своей группе: «Это не к добру, ребята. Это дурная баба».

Естественно, Pistols решили, что я свихнулся.

Но я пытался всеми доступными способами спровадить ее подальше, например, похитить, накачать чем-нибудь и загрузить на корабль, идущий обратно в Нью-Йорк.

Ли Чайлдерс: Как оказалось, Нэнси обрулила Heartbreakers и свалилась прямо в руки Сиду Вишесу. Я увидел ее дня через четыре на какой-то вечеринке, она шла под ручку с Сидом. Я подумал: «Ох, вот черт, о нет, как такое могло случиться? О нет!»

Но она была там, повисла на руке Сида, словно Мисс Пчела-Королева.

Когда я впервые приехал в Лондон, Сид играл на бас-гитаре и пел в группе Flowers of Romance, куда я пытался вписаться менеджером. Я хотел защищать Сида. Он спал со мной, свернувшись калачиком на моих руках. Мы не жили вместе, хотя в какой-то степени жили. Он приходил ко мне, пил пиво или еще что-нибудь, спал. У нас с ним никогда не было секса. Он сворачивался клубком у меня на руках и, как маленький ребенок, спал всю ночь.

Я хотел бы заняться с ним сексом, потому что меня к нему тянуло. Но в то время он был таким ранимым, что даже такой старый развратник, как я, не позволял себе переступить черту. Сид не мог определиться со своей ориентацией — мы много беседовали об этом. Думаю, я мог бы заняться с ним сексом, но на следующее утро он пришел бы в ужас: «Что же я наделал, неужели я извращенец?»