Проснись, Рапунцель

Вспоминая все возможные проклятия, Даня тяжело привстала, упершись коленом в лед. Оставалось поднапрячься и вновь обрести хлипкое равновесие. Но прежде она поискала взглядом Якова.

И… пропала.

От тени к тени в мягком свечении скользило нечто неуловимо прекрасное. Его движения были подобны мерцанию. Стремительные рывки вперед были настолько плавными, что казались единым нырком сквозь послушные воды. Воздух обтекал его тело, не создавая никаких препятствий, а более потворствуя силе этих убыстряющихся всплесков живой энергии. Яков удерживал равновесие в те моменты, когда мир, кажется, должен бы покатиться кувырком перед глазами. Он выгибался, взмахивал руками, чуть приседал и вновь изгибал свое тело. В одну секунду мальчишка вдруг принялся крутиться вокруг своей оси, вмиг обратившись белесым вихрем.

Даня ощутила, как сдавливает грудь, будто что-то крало или даже с силой вырывало ее дыхание из тела.

Это совершенно не походило на катание любителя.

Яков скользнул вперед.

Внезапно по его телу прошлась судорога. Мгновенная. Но следящая за ним Даня заметила, как нарушилась плавность и дернулись мальчишечьи плечи.

– Эй! – Оковы этого сна сбросить было ужасно тяжело. Даня прямо слышала, как все ее тело стонет и вовсе не из-за вынужденной физической активности. У нее получилось принять вертикальное положение, и она засеменила к Якову – медленно и осторожно, переваливающейся утиной походкой.

Мальчишка шумно дышал. Он наклонился вперед, словно вот-вот собираясь распластаться на льду, руки безвольно провисли вдоль тела, волосы тряслись  от частых вдохов.

Наконец Яков заметил ее. И перестал дышать. Просто замер с таким выражением, словно был полностью обнажен, а Даня ворвалась к нему в раздевалку.

Подобравшись поближе, Даня выпрямилась, насколько позволяла сохраняемая устойчивость, и махнула ему рукой.

– Доброй ночи.

Яков дернул за проводки, вырывая из ушей наушники.

– Что ты тут делаешь?!

Раньше Дане хотелось его придушить. Но сейчас… Злость незаметно для нее сошла на нет. А душить без вдохновения как-то напрягает.

– Ты – мои десять тысяч. Мне заплатили, чтобы я за тобой присмотрела, забыл? – угрюмо сообщила Даня.

– И ты пришла за мной… – Яков ошеломлено уставился на ограждение катка, – сюда?

– Думаешь, я твоя галлюцинации, Принцесса? – сварливо поинтересовалась Даня. – Нормально. Ну, может, ты башкой об лед приложился. Как тебе вариант?

Яков не ответил. Он продолжал сверлить взглядом ограждение. Потом посмотрел на девушку. Даня почему-то решила, что тот представляет, как она преследует его по всем улицам, а потом лезет вслед за ним в окно. В общем-то, она сама от себя тоже была не в восторге.

– Ты…

– Что? – Левая бровь Дани поползла вверх. Снова скопировала Киру. Но у него это так выразительно получалось!

Даня впервые видела Якова настолько растерянным. Его что, так поразила ее навязчивость? Так это и не навязчивость вовсе, а, блин, выполнение работы, которую, между прочим, уже полностью оплатили.

– Ты пролезла сюда за мной?

– Очевидно, да. – Даня раздраженно оправила плащ. – Я же стою здесь, прямо перед тобой.

– Точно… – У Принцессы вырвался смешок. Он уставился на ее ноги, согнутые в коленях, и стрелки на колготках. И снова хмыкнул.

«Убью заразу», – мрачно пообещала Даня.

Быстро расставив приоритеты, она решила, что не станет слишком уж влезать в чужое болото, но кое-что все же предстояло выяснить.

– Что это за гримаса была, когда ты закончил свои, – Даня неопределенно взмахнула руками, рискуя растянуться на льду, – танцы?

Ухмылка мгновенно исчезла с лица Якова.

– Какая еще гримаса? – пробурчал он, резво отворачиваясь от нее.

– Гримаса боли. О, вот опять! – Даня ткнула пальцем в его плечо. – Когда ты повернулся, снова поморщился.

– На тебя отреагировал. Подташнивать начало.

– Морду мою крысиную не смеши. – Даня шагнула вперед и, ухватив за локоть, попыталась развернуть мальчишку к себе. – Ты нормально себя?..

– Не прикасайся ко мне! – Яков яростно оттолкнул девушку.

Даня пискнула, почувствовав, что теряет хлипкое равновесие. Яков, опомнившись, потянул к ней руки. К счастью, Даня и сама сумела удержаться.

– Ладно, – выдохнув, сказала она. – Не волнует, что у вас там за фигня творится. Давай, возвращаемся в гостиницу.

– Нет.

«Да что с ним сделать-то?!»

Даня сжала кулаки и медленно разжала. Не вовремя вспомнила чарующую фигурку на катке, похожую на мерцание чистой магии. И сумела вытащить из себя еще одну завалявшуюся на эмоциональном складе вежливую улыбку.

– Почему же мы не можем вернуться в гостиницу? – Едва сдержалась, чтобы не добавить «о прекрасная, черти тебя завали, принцесса».

– Не хочу.

Логично.

«А если я тебя за волосы и пинками?»

Однако вслух Даня, сохраняя в интонациях вежливую холодность, поинтересовалась:

– И что же мы будем делать?

– Мне нужно.

– Нужно?

– Мне это нужно. – Пряча глаза, Яков указал пальцем на лед под своими ногами.

Даня уставилась на ледяную поверхность. Она как никто другой знала, что в жизни и правда порой существует нечто, что действительно нужно.

Вытащив из кармана мобильник, девушка взглянула на время.

– Пятнадцать минут.