Проснись в Никогда

Похоже, жизнь в неволе оставила свой отпечаток: Вида выглядела далеко не так сногсшибательно, как в моих воспоминаниях. Она слегка раздалась, роскошные волосы поредели и выглядели неопрятно. Хотя мы впятером молча столпились вокруг ее стула, она, казалось, едва замечала нас – обвела равнодушным взглядом и вновь уткнулась в телефон. Она привыкла к визитам учеников своего отца, постоянно приходивших на уроки гитары или на репетиции.

– Пегги? Кисуня? Это друзья Джима Мейсона. Помнишь Джима, моего ученика? Один из самых блистательных молодых авторов, которые мне встречались в жизни. – Мистер Джошуа с мягкой улыбкой поднял палец. – Он подавал такие надежды. Его мюзикл о Ленноне был одним из самых изумительных… Настоящее кружево из музыки и слов… – Кажется, он на мгновение забылся, откровенно делясь своей болью. Лицо его покраснело. – Ладно. Что привело вас в нашу глушь?

Я никогда не задумывалась о том, как мистер Джошуа воспринял смерть Джима, – и поняла это лишь сейчас, стоя в скромной бежевой прихожей, слушая громкую дробь дождя по крыше, вдыхая слабый запах нафталина и разглядывая гитары на стенах, наводившие на мысли о несыгранных песнях. А ведь это мистер Джошуа больше всех верил в Джима, это он внушил ему мысль попытать свои силы за пределами нашего городка, попробовать пробиться на Бродвей. Это мистер Джошуа кропотливо переводил десятки демонстрационных записей Джима в ноты, это мистер Джошуа заставлял его дорабатывать свои творения так, чтобы стихи стали пронзительней, персонажи – ярче, музыка – многогранней, разбирал вместе с ним замысловатые выражения и бунтарские тексты Стивена Сондхайма, Лина-Мануэля Миранды и Теннесси Уильямса. Это мистер Джошуа договорился с известным нью-йоркским продюсером, чтобы тот послушал демозапись песен Джима из мюзикла «Человек из ниоткуда». Продюсеру понравилось, и он выразил желание поужинать с Джимом. Встречу назначили то ли на день гибели Джима, то ли на один из соседних.

Что, если мистер Джошуа был влюблен в Джима? Или за всем этим крылось что-то другое, например попытка застолбить себе место рядом с восходящей звездой? Возможно, он видел в Джиме свой счастливый билет? И с гибелью Джима, его партнера по творчеству, его любимого ученика, его пропуска на олимп, все надежды и перспективы мистера Джошуа разом рухнули.

– Ну, Вида уж точно должна помнить Джима, – ухмыльнулась Уитли, потом склонила голову и вскинула бровь. – Кисуня, дорогая, настал подходящий момент для того, чтобы попросить твоих родителей выйти из комнаты… если ты не горишь желанием посвящать их во все жуткие подобности. – Она непринужденно плюхнулась в кресло во главе стола и, закинув ногу на подлокотник, наколола на вилку стручок зеленой фасоли. – Мы хотим знать все, – продолжала она, принимаясь жевать кончик. – Кто задумал это? Кто довел дело до конца? Куда вы с ним тайком ездили из кампуса? И почему ты смылась из города через наносекунду после того, как Джима нашли мертвым?

Вида молча смотрела на нее, разинув рот от изумления.

– Малышка, не оскорбляй наши умственные способности попытками все отрицать, – протянул Киплинг, взмахнув рукой. – Во-первых, Беатрис никогда не врет. Таких добрых и честных людей, как она, я не встречал. Ее подпольная кличка – Добрая Волшебница Севера. А во-вторых, наше терпение на исходе. Не знаю, в который раз мы проживаем этот самый день, известный под названием «пробуждение». И поэтому мы все немножко на взводе.

– И немножко против долгих разговоров, – добавил Кэннон.

– Прошу прощения? – вмешалась миссис Джошуа. – Что здесь происходит? Пол? Пол!

Мистер Джошуа, стоявший рядом с женой, казалось, застыл, не в силах ни двигаться, ни говорить, – как воробей, нерешительно зависший в воздухе над скамейкой в парке, рядом с которой только что обронили хлебные крошки.

– Ребята, да вы спятили, – произнесла Вида хрипло. – Я понятия не имею, о чем вы.

Уитли, улыбаясь, взяла со стола тарелку и легким движением пальцев метнула ее в воздух, как фрисби. Курица, кукуруза и рис разлетелись в разные стороны, а тарелка, промчавшись через комнату, врезалась в окно.

На какое-то время все ошарашенно застыли. Потом миссис Джошуа бросилась к придиванному столику и, схватив телефонную трубку, набрала 911:

– К нам в дом вломились!

– Скажи ей, чтобы положила трубку, – посоветовал Кэннон Виде, почесывая нос.

– Пришлите наряд полиции! Немедленно! В наш дом ворвались дети… подростки…

– Скажи ей, чтобы положила трубку, если не хочешь ближайшие десять лет щеголять в тюремной робе, – произнесла Уитли.

Вида с изумлением покосилась на нее.

– И принимать душ при зрителях, – добавил Кэннон, плюхаясь в кресло рядом с Уитли.

– Они измываются над нами. Это бывшие ученики моего мужа. Пожалуйста, приезжайте быстрее!

– Повесь трубку, мама, – обрела голос Вида.

– Терпеть не могу, когда девушки не заодно с другими девушками, – сказала Уитли. – Когда они без зазрения совести крутят с чужими парнями, будто так и надо. Это совершенно непростительно. И несовременно.

– Школа Дарроу…