Проснись в Никогда

В следующее пробуждение, к моему огромному облегчению, она снова была там, только смотрела «Клуб „Завтрак“». Еще через пробуждение это были «Балбесы». Я каждый раз приносила ей чай. Однажды, когда я вошла в комнату, она отбросила одеяло и с улыбкой посмотрела на меня:

— Хочешь посмотреть со мной «Ферриса Бьюллера»?

Несколько пробуждений спустя вернулся Кэннон. Оказалось, что устраивать бесчинства в одиночку совсем не так весело. Такой же выпотрошенный, как Уитли, он засел в библиотеке в обнимку с ноутбуком и, переключившись в режим DOS, принялся с сосредоточенным видом, точно заправский хакер, вводить какие-то команды. По экрану бежали нескончаемые строки кода. Я распечатала для него малоизвестную статью аспиранта Стэнфордского университета, посвященную будущему интернет-безопасности, и молча положила рядом с его ноутбуком. В следующее пробуждение это было эссе о Стивене Спилберге и клонировании мозга, написанное молодым ученым из Гарварда, а в третий раз — распечатка материала о перспективах робототехники, размещенного в блоге одного шестнадцатилетнего гения из Кембриджа.

— Как ты находишь все эти статьи? — однажды поинтересовался Кэннон, прежде чем я успела выскользнуть из библиотеки. — Я хочу сказать, о них никто не знает.

— Да так, случайно наткнулась.

«Надо же мне было чем-то заняться. Вот я и перечитала весь Интернет. Дважды».

Он улыбнулся:

— Отличные статьи. Спасибо, Би.

Вскоре после этого Кип тоже завязал с автостопом. Когда он переступил порог Уинкрофта, я не сдержалась, подбежала к нему и крепко обняла.

— Сестра Би, ты свернешь мне шею. Я же не Элвис, воскресший из мертвых, малыш.

Он отстранился и, больше не сказав ни слова, зашагал по лестнице на второй этаж. Но по его слабой улыбке я поняла, что он тоже рад меня видеть. В тот вечер я приготовила для него гумбо по-креольски с креветками по рецепту повара из его любимого маленького кафе в луизианском Мосс-Блаффе. Я принесла тарелку в спальню, где Кип, свернувшись калачиком на кровати, смотрел по телевизору «В плену ненужных вещей: погребенные заживо».

— Как ты выведала секретный рецепт тетушки Мо? — ахнул он, изумленный.

«За миллион пробуждений я сумела внушить ей, что я — ее давно потерянная племянница».

— Я просто покидала все в кастрюлю, — пожала плечами я.

Итак, все в сборе: три диких зверя, которых я изо всех сил пыталась удержать в зоопарке, чтобы они не рыскали на воле.

Однажды вечером мы все сидели и читали в библиотеке. Я заметила, что Кип с интересом посматривает на часы на каминной полке, явно ожидая чего-то. Видимо, Марта сообщила ему насчет общего сбора: когда она появилась в доме чуть за полночь с тяжеленной сумкой на плече и молча плюхнулась на диван, он, казалось, ничуть не удивился.

— Время пришло, — объявила Марта.

Уитли с Кэнноном ошарашенно воззрились на нее.

— Мы тоже рады тебя видеть, — сказал Кэннон.

Марта сухо улыбнулась ему и хлопнула в ладоши, точно судья.

— Мы вернулись к тому, с чего начинали, — сказала она. — Такое впечатление, что Никогда окружено скользкими наклонными стенами, которые все время возвращают нас в отправную точку. Подозреваю, что каждого из вас, как и меня, преследует Хранитель, появляясь в самый неожиданный момент.

Я кивнула. Остальные сделали то же самое.

— Он — наш опекун. Он присматривает за нами, следит, чтобы мы были живы и здоровы и ни в чем не нуждались, но держит нас в узде. Значит, он способен на что угодно: он — наш проводник и надзиратель, сторож и мучитель. Иногда он позволяет тебе делать все, что хочешь, иногда подкидывает совет. А иногда не дает тебе покоя, напоминая как раз о том, о чем ты хотел бы забыть. Он пойдет на все, чтобы заставить тебя двигаться в определенном направлении. А главное, он идейный вдохновитель высшего замысла, который мы не способны осознать.

Никто не проронил ни слова. Все потрясенно слушали разинув рот. Чего стоила одна только поза Марты: прямые плечи, спокойный взгляд. Она не была больше заумной чудачкой, которая невпопад отпускала несмешные комментарии и намного свободнее ориентировалась в андеграундном фантастическом романе, нежели в реальном мире. Это была новая Марта, многому научившаяся у Белороды. Она излучала уверенность в себе. Я понятия не имела, к чему она ведет, но речь ее была досконально продумана: все слова тщательно выбраны, отполированы до блеска и нанизаны в строгом порядке, словно драгоценные камни в замысловатом ожерелье.

— Никогда реально, — продолжала она. — Чтобы понять его и подчинить себе, мы должны сначала понять и подчинить себе друг друга. Я все обдумала. Надо отложить вопрос о том, кто достоин жить. Мы к этому не готовы. Пока не готовы. Сначала мы должны разгадать другую тайну. Она не давала покоя каждому из нас с тех пор, как все это случилось.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурился Кэннон.

— Джима.

Казалось, в воздухе сверкнул меч и приземлился у наших ног — так подействовало на всех это имя.

— Это было самоубийство, — прошептала Уитли.

Марта устремила на нее ледяной взгляд:

— Ты хочешь сказать, что действительно веришь в самоубийство?

Уитли предпочла промолчать.