Проснуться драконом

Ингельд принес меня в свою комнату, укутал в колючий шерстяной плед и устроил у себя на коленях, неторопливо поглаживая между рожек. Я блаженно зажмурилась и поняла, что соскучилась: драконы драконами, а с людьми мне гораздо комфортнее. Так здорово вернуться! Потерлась носом о его ладонь, выражая свои эмоции.

Ингельд чуть улыбнулся:

– Согрелась?

– Ага, почти. Я так еще полежу, ладно? – Хорошо и уютно, пока не гонят, двигаться не хочется.

– Сиди. Уладила свои дела? Как родственники?

– Родственники? – Вздыхаю. – Как чужие. Знаешь, я их почти и не помню. Да и они мне не особо рады.

– Что так?

Я мысленно поморщилась – до чего же неприятно взвешивать, что можно ему рассказывать, а что нельзя. Словно заразилась паранойей от других драконов. Хотелось просто и незамысловато рассказать все, о чем он спросит. Ну с какой стати я вообще должна выбирать? Расскажу лишнее – как бы не получилось, что подставила драконов. Такая вот дилемма, при том что, казалось бы, я решила окончательно порвать все связи с драконами и больше здесь не появляться. Нет, ну какое мне дело до их проблем, а?

Вздыхаю еще раз. Ладно, о «пустых» уже речь заходила, умалчивать нет смысла, сам рано или поздно догадается. Или у командора выспросит, кажется, они с этим человеком нашли общий язык и даже вполне плодотворно общались до моего появления.

– Они думали, что я «пустая», это как замедленное развитие… – Сравнение мне самой не нравится, но придумать что-то умней не вышло. – Контрольный срок прошел, а разум так и не появился. Таких детей отдают людям, так у них есть шанс обрести хоть подобие разума. И стараются не привязываться, чтобы было легче отдавать. Никто не беспокоился, когда я пропала, были уверены, что все равно к людям попаду, так или иначе.

Молчит, думает, о чем думает – непонятно. Что он тут мог узнать, пока меня не было? Да что угодно, учитывая, как плотно егеря контактируют с драконами. Во всяком случае, достаточно, чтобы делать выводы.

– Егеря верят, что после смерти станут драконами. Не всем везет, да?

Я сегодня превышу свою недельную норму по вздохам.

– Ты уверен, что тебе это надо, а?

– Не люблю нераскрытых тайн, они ухудшают мой аппетит.

Шутки шутками, но не отстанет же. И догадался уже обо всем, тут уже трудно не догадаться.

– Ладно, я расскажу, но давай ты не будешь ни с кем делиться этим?

– Разумеется. Я не первый год работаю с информацией.

– Ну да… просто тут у всех какая-то запредельная паранойя, как бы чего не вышло, если я тебе лишнее расскажу.

– Давай ты расскажешь, а я уже сам решу, что с этим делать?

И я сдалась. Ну взрослый, в конце концов, человек, не в первый раз имеет дело с разнообразными тайнами.

– Понимаешь, Заповедник – это своего рода аномалия… очень мощное место силы – я не очень разбираюсь, каким образом это оценивается, но, по-моему, уникальное, – скрещенное с древним, еще времен войн кланов, артефактом. И эта штука притягивает к себе души людей из самых разных мест, даже драконы не знают, по какому принципу это происходит, и притягиваются не только те, кто уже умер, но и те, кто только может умереть в ближайшее время. – Я помолчала, обдумывая только что сказанное. Надо все самой в голове уложить, а то выдала полный сумбур. – Знаешь, не думаю, что егеря нашли какой-то особый способ увеличить свои шансы стать драконами. Скорее всего, дело лишь в том, что они слишком близко к Заповеднику, поэтому свободные души в случае чьей-то смерти первыми и подпадают под действие артефакта.

– Значит, разум драконы обретают не сразу? – уточнил Ингельд.

– Так и есть. Примерно от двух до трех месяцев после рождения, потом уже очень мало шансов. Впрочем, иногда случаются такие сбои, как со мной.

Тут я вспомнила, что до сих пор не сказала ему об еще одной важной вещи, а именно – об условии, поставленном мне старейшинами. Надо было рассказать все сразу, но неосознанно оттягивала. Не хотелось его огорчать, понятно же, что такой поворот событий Ингельда не обрадует. Согласиться-то я тогда согласилась на выставленные условия, но это не значит, что сделаю все так, как им нужно, тем более что в конечном счете решать этот вопрос буду вовсе не я.

Ингельду сообщение о шпионе, разумеется, не понравилось. Я почувствовала себя виноватой. Такую свинью ему подложила. А что было делать?

– Прости, иначе меня бы просто не выпустили, пришлось согласиться на компромисс. Можно же что-то придумать, да?

– Придумаем. Однако постарайся впредь таких опрометчивых обещаний не давать.

– Да я и это предпочла бы не давать, будь у меня выбор, – соглашаюсь печально. – Хотя, соглашаясь, конечно, имела в виду, что идея вообще малоосуществима. Может, Асмунду этого разведчика подсунуть? И присмотрит, и… вдруг сработаются?

– Ас за такой подарочек меня не поблагодарит, – усмехнулся Ингельд. – Ладно, подумаю.

– Угу. Что у нас там дальше по плану, эта твоя опасная встреча?

– Опасная?

– Да вот не знаю, беспокоит меня что-то. Получается, нам надо ехать обратно в Страйнбор, чтобы поставить этот злополучный подсвечник на окно, а потом снова возвращаться? Два дня как минимум потратим впустую.