Проснуться ото сна (СИ)

В такие дни я был настолько несчастен, что даже отказывался есть. Конечно, первым подозрением ребенка, когда на него не обращают внимания, является то, что его не любят, но отец не любил не столько меня, сколько свою супругу, но об это я узнал позже, не будем забегать вперед, я расскажу все по порядку.

Когда я проснулся, меня уже ждали завтрак и свежая одежда. Я, как обычно, поздоровался с Луизой; на ней было светлое платье в мелкий разноцветный цветочек, такое нежное и свежее, что не обратить на него взгляд просто невозможно:

— Красивое платье, мам! — крикнул я, уже выбегая из дверей на солнечный двор, не реагируя на ее оклик побыть с ней.

Я поражался ее доброте, она всегда внимательно и учтиво относилась как к равным ей по положению, так и к прислуге. Луиза была воплощением самой доброты. Казалось, даже самый чахлый цветок в ее руках, одаренный заботой, оживет. Ее светло-серые глаза светились любовью, а темные волосы всегда умело уложены в простую прическу. Иногда сквозь ее оптимизм проскальзывала какая-то грусть, но только я ее замечал и старался рассмотреть, как мама преображалась вновь.

Любовь к заметным нарядам у нее с детства. В ее с виду простых платьях всегда была та изюминка, на которой хотелось задержать взгляд. Честно сказать, с трудом могу вспомнить, когда на ней было платье темных тонов, пожалуй, только на похоронах ее родителей и несколько дней после, а потом, наперекор нормам, она надела вновь яркий наряд, даже не дождавшись окончания «дней скорби».

Я как-то спросил, почему ее предпочтение отдается таким тканям, ответ был прост: «красивое платье радует, а яркое еще создает хорошее настроение». Этот простой ответ запомнился мне навсегда, хотя я сам редко надеваю цветные вещи.

Я выбежал из дома, все еще продолжая кричать: «я вернусь к обеду». Сейчас у нас гостила старшая сестра Луизы Доминика, очень похожая на мою маму, лишь глаза карие, словно бездонный колодец. Ее трое сыновей: Дин старше меня на год, второй — Томас, мой погодка и Тимми на год младше, уже ждали меня во дворе, прячась от солнца под навесом зеленых листьев старого дуба.

Дин, мой старший брат, щурился, когда свет солнца все-таки попадал на его лицо, и старался отмахнуться от него, Тимми сидел прямо на земле под самым деревом, смеясь над старшим братом и хлопая рукой рядом с собой, приглашал сесть рядом. Томас был самым непоседливым из троицы, его всегда тянуло на приключения, вот и сейчас он умудрился взобраться на нижнюю ветку дерева, которая находилась на высоте двух Томасов. Как он туда забрался, мне было неизвестно.

Они гостили в доме уже неделю, и каждый день мы возвращались с прогулки чумазые и получали порцию недовольства от Доминики, и если попадались в таком виде на глаза моему отцу Дениэлу, то оплеуху. Это не останавливало, и мы вновь убегали, стремясь навстречу приключениям.

Увидев меня, Дин топнул ногой по земле, показывая, как недоволен:

— Почему так долго? Уже полчаса ждем тебя.

Я, извиняясь, пожал плечами:

— Так-то вчера я вас ждал.

Томас спрыгнул с дерева, приземлившись у меня за спиной, я, вздрогнув, обернулся, тот довольный засмеялся:

— Ну, ты и трусишка Алекс.

Том тряхнул головой. Пряди волос мешали, падая на глаза — подстригался он редко, — а в последние несколько раз вообще устроил целый спектакль, Доминика не выдержала и сдалась. Сейчас руки у него были оцарапаны о шершавую кору дерева, но его это мало беспокоило.

На крыльце показалась Доминика в бежевом платье, этот цвет красиво сочетался с ее волосами. Она, в отличие от сестры, всегда предпочитала строгие, однотонные наряды. Повелительно напоминая, что вскоре прибудет приглашенный парикмахер, а Тимми не помешало бы подстричься. Его волосы спускались ниже ушей и постоянно лезли в глаза.

— Но мам, я тоже хочу пойти с ними. — Тоненький голосок Тимми упрашивал мать отпустить его гулять, получив отказ, он захныкал, не зная, что мы будем рады уйти без постоянно путающегося под ногами Тимми. Доминика повела его в дом, неодобрительно глянув на нас из-за донесшихся с нашей стороны веселых улюлюканий.

— Отлично, нытика забрали, — высказался Дин.

— Он просто маленький, — зачем-то возразил я.

— Ну да, нытик, я так и сказал, — брат рассмеялся, отмахнувшись и не позволяя больше вставить ни слова.

Наш дом находился за городом, и нам принадлежало достаточное количество земли. Но мы все ж убегали дальше, чем дозволялось, и играли, бегая по соседнему полю. Оказавшись за воротами и добежав до конца забора, где нас уже ждал мой друг детства Ларион, мы все дружно вприпрыжку, то обгоняя друг друга, то останавливаясь передохнуть, понеслись прочь от родного гнезда.

Пару часов подурачившись, мы расположились на траве отдохнуть. Лежа на мягкой сочной траве, словно на самой дорогой кровати, и вдыхая ароматы растущих вокруг нас цветов, мы рассказывали наперебой разные истории. Одни из жизни, другие услышанные или подслушанные где-то.