Проснуться живым

Сегодня филиалы — или Эдемы — Церкви Второго пришествия существовали в большей части крупных городов США. Лос-анджелесский Эдем служил штаб-квартирой Церкви и размещался в стоящем четыре миллиона долларов Доме Господнем в Уайлтоне, Южная Калифорния. Правильный титул основателя, используемый обычно на официальных церемониях или в письмах к вероотступникам, был «Самый святой пастор Фестус Лемминг». Так именовался только он. Другие важные сановники церкви тоже считались «святыми пасторами», но именовались в нисходящем порядке «более святыми», «святыми», «менее святыми» и «наименее святыми». Например, Андре Стрэнг, как я узнал от Дру, достиг звания «менее святой пастор Эдема округа Лос-Анджелес».

— Судя по тому, — сказал я Дру, — что Лемминг метал в вашего отца все, что угодно, кроме разве алтарных подсвечников, я думал, что мистер Бруно постарается держаться на расстоянии не менее десяти миль от Уайлтона, а тем более от церкви.

— Обычно он так и делал. Но когда кампания Лемминга против эровита и папы достигла кульминации — особенно после его большой проповеди менее суток тому назад, — обстоятельства изменились. Все, что собирался сообщить папе Стрэнг, могло оказаться крайне важным.

— Допустим. Вы уверены, что ему звонил Стрэнг?

— Ну... не совсем. Папа сказал, что это Стрэнг, а он вряд ли мог не узнать человека, с которым разговаривал.

— Конверт, о котором пишет ваш отец, носит отметку «ЭРО». Полагаю, это как-то связано с эровитом?

— Да. В этом конверте вся история папиных экспериментов в течение двадцати лет — с самого начала до создания окончательной формулы эровита. Вы, конечно, понимаете, что если запрет будет отменен — а на это есть некоторые шансы, — то информация, содержащаяся в конверте, может принести миллионы долларов тому, в чьих руках он окажется. — Она сделала паузу. — А если хотите знать наше с папой мнение, то даже миллиарды.

— Вполне возможно, если снадобье соответствует тому, на что претендует.

Дру посмотрела на меня, слегка скривив в улыбке алые губы.

— Более чем соответствует. Нельзя судить о ценности чего бы то ни было на основании того, что говорят клеветники или просто несведущие. Особенно это касается эровита, мистер Скотт.

— Шелл. Она кивнула:

— Противодействие официальной медицины причиняло немало трудностей, но когда стало известно, что эровит — превосходный сексуальный стимулятор, религиозные нападки, особенно со стороны христиан-фундаменталистов, сделали ситуацию невозможной.

— Превосходный?

— Конечно! Как я уже вам говорила, я не стала доставлять конверт по адресу. Я уверена, что кто бы ни были эти люди, они убьют папу, как только получат формулу. Поэтому я поехала в папин дом в Монтерей-Парке, провела там несколько минут, на случай если за домом наблюдали, взяла конверт и отправилась сюда.

— Думаете, за вами могли следовать?

— Уверена, что нет.

— Ну а почему именно сюда? Я имею в виду, почему ко мне?

— Папа однажды сказал, что если он попадет в серьезные неприятности, то хотел бы, чтобы поблизости были вы. Он говорил, что вы произвели на него впечатление весьма изобретательной скотины.

— Скотины?

— Папа считал, что вы в чем-то на него похожи — жизнелюб, полуязычник, всегда добивающийся своего, какие бы глупости ни делали.

— Премного благодарен.

— Это все, что я могу вам сообщить, Шелл. — Она положила ладонь мне на руку, и я мог бы поклясться, что чувствую биение ее пульса. — Что вы намерены делать?

Пульс был учащенным.

— Дру, — начал я, — с того момента, как вы появились у двери моей берлоги...

— Полагаю, сначала вы отправитесь на угол Пятьдесят седьмой улицы и Пайн-стрит?

— Да, конечно. Обегу вокруг квартала... Ах да, вы имеете в виду угол в Уайлтоне, о котором говорится в записке. — Я вынул письмо из кармана. — Заодно попытаюсь расшифровать эти иероглифы. Если в Уайлтоне я, как и ожидаю, не обнаружу доктора Бруно стоящим на углу, то посещу церковь Второго пришествия, потому что ваш отец сказал, что собирается туда, а это, насколько нам известно, последнее место, где его можно увидеть — особенно на публике.

— Это я и хотела предложить. — Дру убрала свою руку с моей. — Пожалуй, вам лучше отправляться.

Я наблюдал, как ее горячая рука движется в воздухе и опускается на колено, которое, возможно, было еще горячее.

— Да, пожалуй, — согласился я.

Глава 4

Выехав из Лос-Анджелеса и свернув в сторону моря по дороге в Санта-Ану, вы через несколько миль увидите объявление.

Не заметить его может разве только слепой или потерявший сознание, а бросив лишь один взгляд, вы сразу же прочитаете надпись огромными золотыми буквами — продукт человеческого гения в обращении с электричеством, неоном и другими газами:

* * *

Фестус Лемминг! Фестус Лемминг! Фестус Лемминг!

Церковь Второго пришествия.

Покайтесь, грешники, ибо эти дни — последние!

* * *