Проснуться живым

Викентий прошел в гостиную, включил верхний свет (непонятные серые сумерки заполняли комнату, он даже не знал, какое сейчас время суток) и огляделся. В его когда-то идеально устроенной для приема богатых клиенток гостиной царил совершенно неприличный кавардак. И даже на алтаре Венеры белела какая-то странноватая бумажка, вовсе не уместная и даже несколько нахальная. Викентий подошел к алтарю, присмотрелся к бумажке и ахнул.

Бумажка была приколота к одному из пластиковых фаллосов золотой булавкой со змеиной головкой. На бумажке был только набор цифр и одно, едва нацарапанное карандашом слово: «Позвони».

Викентий взял записку, внутренне надеясь, что начертанное на ней принадлежит руке его друга Гремлина. Булавку он сунул в карман, собираясь выкинуть в мусор. Впрочем, забегая вперед, скажем, что, когда он вспомнил про эту булавку и про свое намерение, упомянутой галантерейной мелочи в кармане не оказалось. В кармане был только пепел. Белесый, пушистый пепел, напомнивший Викентию о путешествии по второму этажу загадочного особняка.

* * *

Неуверенность — удел слабости.

Слабость — удел обреченности.

Значит, как думали они, неуверенность означает смерть.

Поэтому им нельзя потерять уверенность. Ни в себе, ни в том, кто призвал их в этот странный мир.

В этом мире не было бесконечного струящегося и чуть вибрирующего под палящим солнцем песка. В этом мире воздух был жестким и почти неживым; и поначалу тем, кто пришел на Зов из влажных, пахнущих сладкими растленными джунглями, пришлось нелегко. Но они приспособились.

Потому что умение приспособиться к любому месту и любым обстоятельствам — это тоже удел. Удел сильного.

Тем более что, приспособившись и освоившись, они поняли Главную Истину.

И в песках, и в буйных зарослях лиан, и даже здесь, среди отвратительных запахов и звуков, царят одни и те же законы.

Сильного сделай слабым.

Слабого — убей.

Падающего — подтолкни.

И они не раздумывая продолжали свое существование по этим законам и здесь, в страшном, отвратительно воняющем Гнезде, указанном им Гласом Призывающего. И если бы им требовалось утешение, они бы утешились тем, что законы, по которым им приходится жить, придуманы не ими.

А теми, кто каждый день кидается в грохочущий, шумный и суетливый зев Гнезда.

Кидается, не подозревая о том, что в Гнезде появился некто, кто может проверить жестокие древние законы.

На практике.

* * *

— Отделение общей хирургии слушает.

— Как? А, понятно. Извините, скажите, пожалуйста, к вам поступил больной…

— Справок не даем.

— Сударыня, если вы не ответите на мои вопросы, я наведу сильнейшую порчу на вас и ваших близких! — голосом, в котором умело сочеталось недовольство не вовремя разбуженного упыря и гнев лишенного бутерброда с икрой депутата, пообещал разгневанный Викентий Вересаев своей незримой собеседнице. Справок они, видите ли, не дают! А телефон тогда к чему, спрашивается?!

Угроза возымела действие.

— Как фамилия больного? — осведомилась испугавшаяся магических угроз «сударыня».

— Водоглазов Степан.

В трубку было слышно, как защелкали клавиши компьютера.

— Да, есть такой. Поступил с диагнозом «острый аппендицит». Прооперирован вчера. Операция прошла успешно, больной уже переведен в общую палату…

— Номер палаты, пожалуйста.

— Тринадцатый.