Проснувшееся зло

Я облизнула губы, чувствуя, как напрягается каждый нерв ни то от страха, ни то от предвкушения.

Но в то же время осознание, что и то и другое — игра, злило меня. И сейчас я вспомнила, как нелепо испытывала страх перед колдуном, когда только встретились, потому что не знала, что можно ожидать от Старцева. А сейчас это чувство возвращалось. Я не знаю что можно ожидать от колдуна когда внутри него демон. И не просто демон — повелитель демонов.

Остается только надеяться, что Максим пока полностью его контролирует.

— Ты такая вкусная, — прошептал колдун, упираясь носом мне в щеку. Стало щекотно, когда он сделал глубокий вдох. — Мне тяжело себя контролировать рядом с тобой.

Я не сразу нашлась что ответить. Отвлекло чувство дежавю.

Помнится, демон Молотова тоже говорил что-то подобное. Или это все-таки был Влад?

— Что значит вкусная, Максим? — решила я прояснить. — Для кого вкусная?

Мои слова остудили его, и, сделав последний глубоких вдох у мочки моего уха, колдун отстранился.

— Мы рискуем, — отворачиваясь произнес Максим. За всю дорогу домой, я уже сотню раз слышала эту фразу. И знала что он скажет после. — В любой момент…

— Не будет никакого момента, — перебила его не задумываясь.

Пессимизм колдуна меня раздражал. Отчего-то он уверен, что раз отцу это не удалось, то и ему ничего не светит.

— Ты не твой брат, ни твой отец, — я подошла к нему. Колдун стоял спиной ко мне, продолжая что-то искать на столе. — И у них не было меня… Меня, которая тебя…

Плечи колдуна дрогнули, когда я почти коснулась их. Я уже привыкла к запаху потустороннего мира. Или демон настолько крепко заперся внутри, что скрывал этот запах.

Моя рука замерла. Жутко хотелось прикоснуться к рельефным мышцам. Кожа к коже. Почувствовать их упругость под пальцами.

И я прикоснулась. Раз не могу выразить свои чувства словами, остается язык жестов.

Спина колдуна напряглась. Я почувствовала, как резко напряглись, окаменели мышцы. Максим выпрямился.

— Дело не в том, что я тебя не люблю, — вдруг заговорил колдун, продолжая стоять ко мне спиной, и позволяя гладить ее. — Напротив, люблю, слишком сильно. Даже безумно. И именно это — ошибка. Нам нельзя любить. Это главное проявление слабости. Как главе колдунов, мне больше остальных нельзя проявлять подобные чувства.

Он замолчал на мгновение. А я не могла остановиться. Подошла ближе, погладила поясницу, и обвила ее руками, крепко-крепко. Чувствуя какую-то скрытую боль в его словах.

Максим опустил голову.

— Василиса, — прошептал он. — Не Стефания, так кто-нибудь другой использует тебя, чтобы добиться от меня желаемого…

А я молчала. Отчасти я понимала колдовские традиции. Максим был готов отступить от них, потому что не занимал место отца в тот момент. Потому, что не было угроз на горизонте, таких серьезных как нашествие демонов.

— Если я сам не погублю тебя.

Колдун резко развернулся в кольце моих рук. И приподнял мою голову, ухватив подбородок пальцами.

Я утонула в зеленой чаще его глаз. И мне не хотелось выбираться из нее. Пока не показалось холодное золото.

Максим потянулся к моим губам. И мне чертовски сильно хотелось ответить на поцелуй.

Но я перешла на ведьмин взор. И тут же заметила, как ко мне тянется демон.

В этот момент я ненавидела его больше всего на свете. Даже больше порядков, заведенных в сверхъестественном мире.

Меня накрыло мощной волной потока, которую я тут же перевела на Максима. Видела как татуировка принимает в себя магию, и демон торопливо прячется в свою раковину из человеческой плоти.

Ух, не отдам ему своего колдуна.

Глаза Максимильяна были прикрыты. Но я не планировала от него отстраняться, собираясь показать, что готова ко всему, и это не повод отворачиваться друг от друга.

— Одна попытка, Василиса.

Максим прошептал слова мне в макушку, растрепал волосы, зарывая в них ладонь.

— Если совет старейшин не поможет решить… эту проблему…

— Я найду способ избавить мир от этого демона, — перебила я его. Отстранилась от кожи на шее, аромат которой жадно вдыхала, и опять заглянула колдуну в глаза. — И если ничто не поможет, вырву твое сердце. Ясно? Оно принадлежит только мне. И я не собираюсь делиться.

Пока говорила то, на что думала никогда не решусь, вцепилась в плечи колдуна, впиваясь ногтями. Не заметила, как наполненные потоком ногти пустили несколько капель крови. Красных, с золотыми вкраплениями.

Колдун не заметил.

— Хорошо, вот такой подход мне нравится, — улыбнулся он, наконец. Впервые после того, как вселилось это чудовище. И внутри все затрепетало от этого жеста, оказавшегося теперь таким важным и необходимым.

— Вот, передашь это Лидии, — Максим вложил в мою ладонь одну из книг-дневников.

— Здесь откровения отца о чувствах к твоей прабабке. Я хочу, чтобы она знала правду.

Глава 32. Деревня старейшин