Просо судьбы (СИ)

— Можете верить, можете нет, но я на самом деле — жертва обстоятельств, — он замолчал, сухо облизывая губы. — Поймите, я когда-то совершил плохой поступок, и попал в поле зрения очень влиятельных людей. Но разве вы никогда не совершали чего-то противозаконного? — он жалобно попытался найти понимание у своих судей — палачей.

— Противозаконного сколько угодно, — мягко и вроде даже как-то с сочувствием ответил гоблин. — Но вот противоестественное, — он значительно поднял бровь, — никогда.

Бывший комендант Агробара вздохнул — он понял, что в любом случае пощады не будет. И продолжил каким-то равнодушным, отстранённым тоном, словно уже смирился с неизбежным.

— Я попал на крючок. А параллельно меня стали продвигать вверх по служебной лестнице и наконец представили Его Величеству, королю Элию, которому моя прямолинейность и простой солдатский язык пришлись по вкусу, — он замолчал, будто погружаясь в воспоминания. — Я стал себе много позволять, и если к дворцовым интригам я по прежнему был равнодушен — но при случае мог сделать гадость, — он криво улыбнулся, — не понравившимся мне заносчивым, высокомерным дворянчикам, — погрустнел. — Которых, впрочем, было львиное большинство. В итоге стал тем, кем стал. И мне сложно сказать, лёжа сейчас связанным, — он горько скривил губы, — жалею ли я о прожитом. Вряд ли. Девочки, хорошее, дорогое вино и — даже — возможность смотреть свысока на многих благородных. Нет, не жалею. И вы думаете, я смог бы сказать что-то поперёк тем лю… — его неожиданно перекосило, как от боли, судорога прервала монолог.

Друзья переглянулись озадаченно и вновь вернулись к внезапно застывшему, потустороннему взгляду мужчины. РоШакли стало неудержимо трясти, глаза окончательно остекленели, а изо рта пошла пена вперемешку с кровью.

Худук стремительно протянул руку, поворачивая голову — чтоб не захлебнулся. Но всё было напрасно — огромное тело ещё сотряслось несколько раз и наконец замерло в той неподвижности, присущей лишь смерти.

Гоблин поднял взгляд на мрачного Ройчи и отрицательно покачал головой.

— Почему?

— Сейчас уточню, но, думаю, что яд, — с искренним сожалением констатировал «тёмный».

Худук развил бурную деятельность, делая пассы руками, достав из поясной сумки какие-то кристаллики и бросив несколько крупинок себе на язык. А потом, словно гончая, идущая по следу, чуть не на четвереньках стал носиться по залу — нюх-то у гоблинов, пожалуй, не хуже, чем у псов.

К Ройчи неслышно подошёл эльф.

— Что тут у вас? — он мазнул равнодушным взглядом вокруг.

Ройчи не сомневался, что Листочек успел заметить всё: и суетящегося Худука, и мёртвого РоШакли, и сделал верные выводы. Но, по большому счёту, это всё его не очень трогало, единственное, что его интересовало — это поскорее покинуть это загаженное смертью помещение.

— Да так, как видишь, не каждый может пережить встречу с нами, — Листочек хмыкнул — типичный человеческий жест. — Что у тебя?

— Она здесь.

Ройчи поджал губы и согласно кивнул.

— Ваше Высочество, — встрепенулся эльф и торопливо двинулся мимо Ройчи, тот обернулся и увидел неуверенно бредущую к ним девочку, закутанную в плащ.

— Руфия, тебе нельзя вставать, — громко и строго отреагировал наёмник.

Принцесса, опираясь о руку эльфа, приблизилась и слабо улыбнулась.

— Мне там очень… неуютно стало, — она виновато хлопнула своими глазищами на Ройчи, и у того от сумасшедшей жалости и хлынувшей, словно прорвавшая плотину вода, нежности, сжалось сердце.

— Тебе плохо? — с подозрением поинтересовался он. Одно дело — последствия стресса и запугиваний, на которые был горазд уже к сожалению мёртвый РоШакли, другое…

Руфия молча пожала плечами и присела на краешек стоящего рядом кресла. Конечно, она не хотела быть обузой для наёмников и отвлекать их на себя, но ей действительно было… не очень хорошо.

— Так, Лис, срочно зови Ностромо, — эльф вопросительно посмотрел на него. — Он, — Ройчи неопределённо пошевелил пальцами, — где-то здесь, — ухмыльнулся, — в поисках несметных сокровищ.

Листочек неодобрительно поджал губы, согласно кивнул.

— А как же наша спутница?

— Я сам, — улыбнулся Ройчи и тут же посерьёзнел, глядя на Руфию, склонившуюся к коленям; её светлые, прежде золотистые волосы, сейчас словно некая тусклая завесь, скрывали лицо. — Шара, выходи! — неожиданно громко и требовательно позвал Ройчи в пространство перед собой. — Мы знаем, что ты последовала за нами, поэтому быстренько тащи свою пока не битую попу сюда. Не испытывай моё терпение. Ты или в команде, или сама по себе!