Просо судьбы (СИ)

Она поймала себя на том, что улыбается во всю пасть. Ей было хорошо, как давно не было. Никаких тебе дворцовых лизоблюдов, интриг, слежения за языком — непринуждённый разговор на абсолютно произвольные, не напряжённые темы, весёлые байки. Она заинтересовано повернулась — ей тоже было, что вспомнить. И рассказать.

Часть 2

Глава 5

Лидия блаженно потянулась. Настроение и состояние были просто отличными. Что по нынешним временам большая редкость. Беда в Агробаре — и этим всё сказано.

Но как же приятно просыпаться вот так! Расслабленной, пустой… нет-нет, заполненной светом и лёгкими мыслями, твёрдо и крепко экранирующими промозглую, угрожающую действительность, наполненную переживаниями, заботами и нелёгкой борьбой на грани безнадёжности.

А белокурый источник её волшебного пробуждения предусмотрительно и скромно растворился в сумраке, оставив после себя примятую подушку и едва уловимый запах мужчины — в ином случае можно было бы подумать, что всё приснилось.

Ах, Тьяри, Тьяри, весь такой мужественный, демонстративно суровый — явно кого-то копирует, и при этом теряющий дар речи при виде неё.

Череда проблем, со временем никак не разрешающаяся, а наоборот, увеличивающаяся, стала в какой-то момент жутко тяготить. Она боялась, что вот-вот не выдержит напряжения и взорвётся, наделает глупостей, ошибок, некоторые из которых, как известно, невозможно исправить.

Она села на кровати, ощущая босыми ступнями приятную прохладу деревянного пола, подвинула ногой отъехавший в сторону ворсистый прикроватный коврик, вздохнула. И пусть первые несмелые лучи начинали прокрадываться в окно, совсем не хотелось покидать уютный мирок сумрака и грёз.

Бросив взгляд на стоящее у стола кресло, обнаружила там свою аккуратно сложенную одежду, и невольно улыбнулась. Вчера, в порыве страсти, она срывала это всё с себя, совсем не заботясь о порядке. Хотелось думать, что это забота Тьяри, а не служанки.

А вообще, он оказался очень стеснительным и неопытным. Но ведомым и безотказным. И выносливым, что, порой, немаловажно в этом деле. Она дикой наездницей, и покорной пастушкой вынуждала бравого героя быть начеку. Да что там говорить, изрядно изъездила юного дворянина. При этом была уверена, что ни жалоб, ни нареканий не поступит — он бы наверняка продолжил их эксперименты, с усталой, несмелой бравадой наконец-то вспомнив о таком чудесном умении разумных, как речь, осыпая её словесными цветами и даря все звёзды небосвода, восхищаясь так искренне и непосредственно, что ещё чуть-чуть, и она готова была замурчать. Но в какой-то момент Лидия почувствовала, что выдохлась, выплеснула долго сдерживаемые эмоции, и, не в силах удержать расползающиеся в довольной, удовлетворённой улыбке губы, утомлённо коснулась щекой подушки и уснула.

Прохладные мурашки стремительным ветерком скользнули по спине — в комнате было отнюдь не жарко, а воспоминанья греют постольку — поскольку, и она поспешно набросила рубаху. На столе в живописном беспорядке находились несколько бутылок вина, бокалы, фрукты, и она только сейчас вспомнила про такой небольшой эпизод, как в эйфории — посреди ночи — выглянула в коридор и попросила — потребовала от стоявшего там Руайяла АллФарийяла принести ей что-нибудь освежающее… Восточник так красноречиво глянул на неё своими чёрными пронзительными глазами, что она на какое-то мгновение задумалась о своём поведении. Но ненадолго — её несло, и это было прекрасно. И при этом её личный (подаренный?) телохранитель бестрепетно отлучившись на короткое время, отдал необходимые распоряжения, и вернулся на свой пост у её дверей.

Лидия, вспомнив всё это, почувствовала, что краснеет. И, главное, когда она приглашала вечером к себе Тьяри РоАйруци на серьёзную беседу — действительно собираясь поручить один из участков обороны Ремесленного квартала, уже тогда предполагая любопытное развитие событий, предварительно отослала Руайяла с каким-то незначительным поручением.

Неужели стеснялась? Просто она до сих пор не знала, как относиться к отданному великодушно эмиром в её полное распоряжение случайно увиденному полуобнажённым его сыну. Восточник отошёл от ранений — крепкий организм плюс целитель — и он вновь в строю. Только теперь тенью, молчаливой и, нужно сказать, ненавязчивой следовал за ней везде. Гвардейцы и амазонки даже стали ревниво поглядывать на него, но Фиори и сержант Борун провели разъяснительную беседу, смысл которой заключался в следующем: вы против дополнительной охраны для Её Высочества в эти смутные времена? В преданности воинов из Судиматского халифата сомневаться не приходилось, они кровью доказали свою верность, однажды приняв сторону наследной принцессы. Вон, эмир АллФарийал сильно пострадал во время нашествия пиратов и теперь не покидал свою комнату — еду ему носил второй уцелевший сын — служанкам вход к восточникам был заказан.