Проспавший смерть, опоздавший к рождению

— Вот-вот! Но ничего, никуда они не денутся. Рано или поздно, так или иначе, болтаться всем на виселице… Или валяться с порцией свинца в организмах.

— Да наверняка… — Задумчиво протянула Лиз.

— Когда это с ними случится, я тебе первый сообщу! И извини, что говорю при тебе про этого негодяя!

— Нет проблем, не беспокойся. Я же сама просила. Налей-ка нам… Мне. Ты же опять не будешь, да, Хол?

— Не буду.

— Вот право слово, как девка городская… Ещё и от алкоголя нос воротит. Всё, молчу, молчу…

— И молчи. Мне, пожалуйста, дай просто воды. И можно ещё раз, Толстый, извини, не знаю как тебя по имени — кто сказал, что Дикий Билл на индейской территории? Откуда информация?

— Ну, давай по порядку что-ли. Про имя — так и зови. Все Толстым кличут, привык давно. А что по Дикому, так то не помню. Хотя, нет, вроде припоминаю. Какой-то ковбой вроде проезжал, за кружкой пива и рассказал.

— Какой-то? Ты не знаешь его?

— Да, в первый раз увидел.

— А что такое, Хол? — Пригубив из кружки, спросила Лиз. — Что-то подозреваешь?

— Да как-то не сходится. Помню, в банде про краснокожих плохо всегда говорили. Был один, тот самый, «индейцем» звали — да и тот полукровка. К тому же, вырос среди белых. Странным и невероятным кажется, что они могли с краснокожими общий язык найти…

— И то верно, да. Но проверить следует. И с чего-то начинать всё одно придётся…

— Что начинать? Ты про что, Лиз? — Встрепенулся владелец заведения, по совместительству бармен. — Не хочешь же ты сказать, что…

— Нет-нет-нет, что ты! Это я оговорилась просто. Да и вообще, давайте сменим тему. Что ты там нам говорил, какие ещё новости?.. У Джонсона дочка замуж вышла, да?..

Толстый облегчённо улыбнулся — мол, и правда, как я мог такое подумать. И продолжил не спеша, с чувством, выкладывать все сплетни и слухи, какие узнал с тех пор, как живущие в прерии Холд и Лиз его в последний раз посещали. Причём, с особым смаком он рассказывал страшилки про бесчинствующего в главном городе планеты, Мэйн-Йорке, вампира, которого власти всё никак не могли выследить и поймать.

Чуть спустя, после очередной опрокинутой за разговором кружки пенного, женщина, чуть пошатываясь, вышла — видимо, повинуясь зову природы.

— Чудо как хороша, правда ведь? — Когда она удалилась, спросил владелец салуна.

— Не могу поспорить, — улыбнулся в ответ Холд.

— И не надо. Лиззи — украшение нашего городка, и округи вообще. И если с нею вдруг что-то случится, — Толстый вдруг стукнул кулаком по стойке, грозно нахмурившись, — это будет очень большой потерей. Когда она попалась бандитам Дикого Билла, страшное горе поразило нас всех. А когда смогла от него спастись — это стало настоящим праздником! Просто не верилось — сначала, что она так попалась, а потом — что смогла выкрутиться. Поэтому, не хотелось бы, чтобы наше красное солнышко опять вляпалась во что-то. Понимамешь?

— Ну…

— Конечно, всё понимаешь. Вроде же создаёшь впечатление человека, который умеет думать и понимать, что ему говорят. Так вот, куда клоню-то. Что девчонка задумала, видно слепому. Осуждать её не могу, сам бы так поступил. Но вот одобрить… Тоже не получается. Мне бы очень хотелось, чтоб Лиззи вернулась обратно, целая и невредимая.

— Да мне тоже…

— Не перебивай! Что я там говорил… А, да. В этом, надеюсь, ты согласен со мной? Можно на тебя рассчитывать, что постараешься, чтобы наша девочка осталась невридимой?

— Конечно!

— Вот и прекрасно… Постарайся уж приглядеть за ней. И раз мы поняли друг друга, у меня кое-что есть для тебя, — Толстый наклонился за стойку, а потом выпрямился, явив свету длинную винтовку. — Вот. В умелых руках эта штучка может наделать дел… Только — ни слова нашей красавице о том, для чего я тебе её даю, окей? Пусть будет моя и твоя маленькая тайна.

— Хорошо. Только… А ты уверен в том, что сейчас делаешь? Зачем даришь мне это?

— Посмотри на меня. Я похож на дурака или больного? По-моему, нет. Вроде как, раньше, по крайней мере, был вполне себе здравомыслящим человеком. Отдающим себе отчёт в том, что творю. И есть все основания полагать, что и сейчас им являюсь. Или нет?

— Конечно, да. Но… Мы всего несколько раз виделись!

— Верно. Спорить не буду. Но ты не воображай, что это от большой любви к тебе. Нет. Считай, это ей подарок. Или — помощь тебе для того, чтобы сберечь прелестную задницу нашей малышки. О, а вот и она…

— Что вы тут делаете? Меряетесь длинной стволов? Что это?..

— Это — винтовка Шарпса.

— Вижу. Зачем ты это старьё наружу выволок?

— Старьё? Это, между прочим, заслуженная старушка. Ружьё моего дедушки. Я всю войну прошёл с нею, ещё когда молодой был… Мы с нею столько всего вместе пережили…

— И это вижу. Да ты и сейчас, видимо, её обхаживаешь — выглядит, как новая…