Простая игра (СИ)

— За глаза мы называли ее Хозяйкой Местной горы, почти как в одной детской сказке. Понимаешь, не Медной, а Местной, потому что медью в той горе и не пахло. Как ее звали на самом деле и не упомню. А сейчас уже и имя, и прозвище, скорее всего, забылись. А ведь когда-то, без титула «госпожа» к ней было и не обратиться. Мы говорили просто: «да, госпожа», «госпожа велела передать» и прочее. Потому имя ее я и не помню.

— Ты живешь воспоминаниями, старик. Мир изменился, а ты остался в прошлом.

— У того, кто не помнит прошлое, нет и будущего.

Болт осторожно потянулся, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Но не успел он выпрямить ноги, как его лицо исказила гримаса, а тело снова скрутило от боли.

— Я расскажу тебе одну историю… — выдохнул он и закашлялся. — Проклятая сырость…

Я ведь настоящего имени своего и не помню, как на зону попал, так Болтом и окрестили. С тех пор так и зовут, а я привык.

Когда с зоны откинулся, что делать не знал. Со старым хотел завязать, а с работой сам понимаешь… Делать нечего, хотел по старой памяти у девки одной сумочку отобрать, да так огреб, как и на зоне не отоваривали. Пропал, думал, ан нет! Деваха эта, как прознала про мое прошлое, предложила мне работенку не пыльную — охранником на руднике одном, что в горе ейной, которую Местной прозвали. А мне что — работа знакомая, даром, что в охране, а не под ней. Какой рудник, что рудник, я узнал уже позже, да мне поначалу и не интересно было.

А рудничок, как потом оказалось, козырный был. Магит там добывали. Без него, как ты знаешь, никакая ипостась к телу не липнет. Немало желающих было на место это. Только уж на что я был отмороженным, а та девка еще хлеще. Да и талант у нее к магии в крови был.

За замок мы держались зубами. Владения свои она так называла, потому и требовала называть себя госпожой. А в замке том избушка да пара бараков всего… Но мне-то что? Мне, главное, что кормят — и ладно.

Естественно, так долго продолжаться не могло. Появился парень один, его Тухлым прозвали за работу соответствующую: рабами торговал. Все госпожу подбивал сменить наемный труд на рабский, дешевле, мол. Присматривался, принюхивался, а потом задумал прибрать к рукам и гору, и весь замок. Но не силой, а хитростью.

Друг у него еще закадычный был, Данила, спец по бионикам. Сварганил он ипостась ящерицы и передал армянину одному, что магазинчик в городе держал. Тот преподнес ее в дар госпоже. Когда же она к подарку присматривалась, ее в эту ящерку и обратили. Навсегда, потому что магита, чтобы обернуться обратно, у ней не хватило.

А я что? Меня подкупили обещаниями дать полную власть над рудником. И, вроде бы, дураком меня не назвать, а поверил. Теперь вот, сижу тут, наказанный за глупость. Проблема ведь не в том, чтобы принять решение, проблема в том, чтобы пережить его последствия.

Болт замолчал и стал потихоньку выпрямлять ноги. В этот раз боли он не почувствовал, и пару раз, для верности, согнул и разогнул их в коленях. Потом потянулся и через несколько секунд перед Юрием сидел уже вполне здоровый, хоть и сильно пожилой человек.

— Вот ты мне ответь, почему не живется людям по-человечески? — задумчиво произнес Юрий. — Все, вроде, есть, даже магия, а друг с другом грызутся, скатились в каменный век — рабство процветает.

— А это и есть человеческая жизнь. Потому что человек есть существо коллективное. Только одни живут для других людей, а другие за счет других людей. Этой истории человеческой тысячи лет, а, может, и миллионы. Вьелась она в природу хомо сапиенсов на генетическом уровне. С чего бы она изменится за раз? Нет, парень, человеческую природу просто так не переделаешь. Еще вопросы есть?

Юрию показалось, что Болт спросил с пренебрежительной иронией и отнес это к разнице в возрасте и жизненном опыте.

— Скажи, Болт, а несколько ипостасей у человека быть может?

— А вот это, правильный вопрос…

Юрий не успел опомниться, как оказался опрокинутым на пол с такой силой, что от удара об бетон затылком брызнули искры из глаз. Сверху на него навалилась обезьяноподобная туша, придавив грудную клетку мощным кулаком. Безобразное плосконосое лицо с выступающими клыками нависло над ним, роняя густую слюну.

— Лик ящера тебе не поможет. Брюхо у него уязвимое. Дернешься — кишки выпущу!

Юрий попытался пошевелиться, но тщетно. Кулак давил так сильно, что трудно было дышать. Его две руки с трудом обхватывали запястье волосатой руки, но не то, что сдвинуть, не в состоянии были даже пошевелить такую лапищу. Можно было лишь вертеть головой, да что толку…

— Как же так? — прохрипел Юрий. — Ты говорил так откровенно, как с другом…

— Запомни, дружба есть только в детстве, а во взрослом мире есть только интересы. А интерес у меня один — в моей камере место только для одного!