Простая история

…Софья Гильденхорн была на два года старше Мины, а выглядела на столько же моложе. Муж ее, коммивояжер Ицхок Гильденхорн, беззаботный молодой человек, хорошо зарабатывал, продавая страховые полисы легковерным провинциалам. В доме бывало тихо, когда хозяин отсутствовал, но стоило ему вернуться из поездки, как там становилось очень оживленно. Все шибушские гуляки собирались у Гильденхорнов и до утра веселились, ели, пили, играли в карты и рассказывали анекдоты. Иногда эти весельчаки награждали жителей города прозвищами и даже сочиняли о них сатирические скетчи; тексты которых расклеивали на рыночной площади, предоставляя желающим вносить в них что-то от себя. Не один брак расстроился из-за этих пасквилей, не щадивших репутации даже всеми уважаемых семей. Падение старых шибушских патрициев началось с того самого дня, когда в город приехали Гильденхорны, — в Шибуше не осталось ничего святого. Каждый бездельник мог безнаказанно паясничать, и с этим ничего нельзя было поделать, поскольку одна половина жителей города боялась Гильденхорна, а другая была на его стороне. Известно, что всякий, кто сулит веселое времяпрепровождение и бесплатное угощение, может быть уверен, что у него не будет недостатка в друзьях. Каждый, кто приходил к Гильденхорнам, мог встретить там тех, кого никак не ожидал увидеть.

IX

На последний вечер Хануки Гильденхорны пригласили Гурвицев к себе. Поводом явился выигрыш Софьи в лотерею.

Пора было выходить из дому, но Цирл сказала Гиршлу:

— Мы с отцом еще не готовы. Не жди нас, отправляйся сам, а мы подойдем позже. Ты же знаешь, кто там будет, жалко пропустить что-то интересное. Судя по количеству вина, закупленного Гильденхорнами сегодня в лавке, будет пир горой. Для такого торжества стоит надеть свежую сорочку.

Когда Гиршл пришел к Гильденхорнам, хозяин дома уже сидел со своими друзьями за карточным столом. Гиршл был одет весьма прилично, но, не привыкший бывать в обществе, он то и дело ощупывал себя, проверяя, на месте ли галстук, не сползли ли носки. Так он и стоял, неуверенно проводя рукой по одежде.

У Гильденхорнов собралось много народу. Здесь были: Лейбуш Чертковер, симпатичный, но легкомысленный человек, истый хасид и не менее истый картежник; Гимпл Курц, тот самый, который учил ребят Талмуду в школе; одноногий Мотши Шайнбард, модно одетый и веселый, от костыля которого пахло свежим лаком; тесть Гильденхорна Айзи Геллер. Обменявшись с Гиршлом приветствием, они вернулись к своим картам. Из многих других половину Гиршл не знал.

Гиршл остался в одиночестве, но тут к нему подошла Софья. Заверив, что счастлива его видеть, она спросила, когда придут его родители. Однако, не дождавшись ответа, она исчезла, потому что ей надо было присматривать за пирогами в духовке — как бы они не подгорели. Оставшись снова один, Гиршл стал следить за Ицхоком Гильденхорном, в присутствии которого он всегда чувствовал свою незначительность. Гильденхорн был человеком, который каждого ставил на место — нравилось оно тому или нет. И не потому, что он был так уж умен — встречались люди и поумнее. В отличие от большинства жителей Шибуша, поглощавших столько мучных изделий и картофеля, что раздавались в ширину, он был необыкновенно высок. Бог добр, но бережлив: если кто-то хочет округлиться, пусть себе растет в ширину, зато роста ему не будет дано, — другим Он дает рост, но обделяет дородностью.

Гиршл стал размышлять о тех, кто сидел за карточным столом. Человек, которого звали Чертковером, казалось бы, должен быть чертковским хасидом, а Лейбуш был бобовским хасидом. Иногда имя никак не гармонировало с характером человека. Гимпл Курц, фамилия которого означала «короткий», был действительно маленьким и толстеньким человечком, однако у Мотши Шайнбарда, фамилия которого означала «пышная борода», подбородок был гол как колено. Фамилия Шайнбард подошла бы больше Лейбушу Чертковеру, который на самом деле был вовсе не из Черткова. Или взять, например, Балобана, курильщика, сидевшего рядом с Айзи Геллером. Что могло означать имя Балобан?

Наблюдая за тем, как Балобан курит сигарету за сигаретой, молодой Гурвиц тоже почувствовал потребность закурить. Он вынул сигарету, но у него не оказалось спичек. Гиршл не был особенно привержен к курению, но полагал, что человеку его возраста следует курить, нравится ему это или нет. Впрочем, он никогда не брал с собой спичек: неприятная необходимость просить у кого-то спичку удерживала его от курения.