Простая сложная игра глазами профессионала

Еще более показательный пример – немец Герд Мюллер. Футболист, наверное, более, чем Гиви, талантливый и везучий, потому что его карьера сложилась гораздо успешнее. Ему повезло родиться в стране, которая всегда стремится стать чемпионом и делает это максимально системно. Мюллер, в сущности, был одарен только в одном компоненте игры – в способности протолкнуть мяч в сетку из любой ситуации. «Игрок носового платка» – его сленговая характеристика. В условной номинации «Футболист, забивший самое большое количество невзрачных голов в истории игры» ему до сих пор нет равных.

Они очень похожи в своем функционале, Нодия и Мюллер. А если противопоставить им, скажем, Месси – игрока, который тоже очень много забивает, эпитеты и оценки окажутся иными. У Месси совершенно другой тип одаренности, расцвеченный самыми яркими красками, которые только имеются в футбольной палитре.

Или одаренность Франца Беккенбауэра, который не был игроком атаки, но остался в истории одним из величайших интеллектуалов, человеком, который лучше всех видит и понимает футбол. Главный талант Беккенбауэра – светлая голова, то есть способность мыслить быстро и рационально. Оттого восприятие игры Беккенбауэра, который отвечал в первую очередь за организацию обороны, носит прежде всего созидательный характер, хотя он по позиции был близок к тому же Рахимичу.

Это какой же степенью одаренности нужно обладать, чтобы, будучи защитником, остаться в памяти созидателем!

При этом Беккенбауэр был ведь еще и потрясающе универсален, и великолепно оснащен технически. Он обладал абсолютно полным набором качеств, необходимых для игры в футбол. Он был своего рода базовой коммуникативной станцией, объединявшей вокруг себя команду в меру отпущенного свыше таланта и безусловного наличия лидерских качеств.

Такой игрок в любой позиции смотрится ярко, и он всегда создает зрелище.

* * *

Среди футболистов, с которыми довелось работать мне, было немало «светлоголовых» ребят, интеллектуалов от бога. Например, Дима Лоськов, Андрей Канчельскис, Игорь Добровольский, Игорь Шалимов, Леша Михайличенко…

Добровольского, не покривив душой, можно назвать гением футбола. Именно к нему имеет самое прямое отношение ремарка об умении или хотя бы стремлении полностью реализовать свой потенциал. Игорь, к сожалению, не дал футболу всего, что мог и должен был дать. И взял от него очень мало. Природа отсыпала ему таланта сверх меры, а он не смог правильно распорядиться этим сокровищем.

Проблемы Добровольского, на мой взгляд, носили главным образом психологический характер, причем в достаточно эксклюзивном варианте. Психологически он был вполне устойчив, не боялся никого и ничего. Когда он забил свой знаменитый пенальти в финале Олимпиады-88, ему было всего 20 лет, а хладнокровие, с которым он казнил бразильцев, поражало воображение. Проблема Игоря заключалась скорее в том, что он не горел всегда, постоянно, каждую минуту, не испытывал вечной жажды, необходимости жить футболом так, как жил им Рахимич, например. При этом Добровольский всегда, с юных лет знал, что он – звезда.

Полагаю, стоит включить в перечень интеллектуалов бразильца Соузу, который играл у меня в Самаре. Если брать чисто по позиции, Саша Анюков вполне органично встраивается в эту номинацию. Как он подключался в атаку – это же целый пласт для наблюдений, размышлений и выводов! Анюков максимально разнообразен был в своих подключениях. Это очень разумный футболист, который здорово чувствует игровой баланс, на мой взгляд, так здорово, что в этом смысле рядом с ним, прежде в РФПЛ и поставить было некого из крайних защитников.

Есть только одно место – первое

У каждого из нас свой путь в этой жизни – прямой или извилистый, полный невзгод или вполне безоблачный, ведущий прямо к цели или отдаляющий от нее. Это я к тому, что мое твердое, не подлежащее ревизии решение посвятить жизнь профессии футбольного тренера, созревшее в ранней юности, требовало, казалось бы, скорейшей реализации. Многие специалисты уже к 40–50 годам собирают целые коллекции команд, география их перемещений удивительна, опыту самостоятельной работы можно только позавидовать. Особенно в наше стремительное и технологичное время.

У меня вышло иначе.

Знаю, что к тому моменту, когда в январе 1999-го я принял «Анжи», у многих сложилось мнение, будто сфера интересов Гаджиева – прежде всего научная работа, «футболом в поле» заниматься ему не с руки. Прозвище «Профессор» родилось, видимо, не на пустом месте.

Но это неверная оценка, хотя мотивы ее, конечно, понятны и просты: человеку шестой десяток, а за плечами – ни дня работы в должности главного тренера серьезной профессиональной команды. Махачкалинское «Динамо» образца 1972 года поместим в скобки. Ту команду я возглавил в силу обстоятельств, как бы вопреки жизненным планам. К слову, между «Динамо»-72 и «Анжи»-99 можно провести достаточно любопытную аналогию, и чуть ниже это обязательно будет сделано.