Простая смертная

– Вы ведь помните, что планировалась до того, как Ритуал отвлёк нашего дорогого Эвила от завоевания Розовых песков, вернее, карательной операции?

– Карательная операция, – упавшим голосом произнесла я.

– Вы ведь не рассчитываете, что теперь, после того, как Молния вам подчинилась, планы изменились?

– Хотите сказать, что Эвил собирается напасть на отца почившей Эденсун?

– Не на отца, а на поданного, осмелившегося бросить нам вызов.

– Он бросил вам вызов после того, как по вашей вине погибла его дочь. Чисто по-человечески его можно понять.

– Чисто по-человечески? – сделал Атайрон большие удивлённые глаза. – Дорогая Анжелика, иногда ваши заявления заставляют меня усомниться в вашем разуме. Если короли станут чисто по-человечески понимать своих врагов и относиться к ним снисходительно, как вам того, кажется бы хотелось, от королевства останутся одни лоскуты.

– Вы, полагаю, ратуете за жесткое подавление?

– Естественно. Власть держится на страхе и уважении, а её фундамент – это чувство выгоды у подданных поддерживать сторону властителя. Людям должен быть выгоден союз с сюзереном, но они должны бояться его прогневить. Страх и любовь – вот что способно держать нас в повиновении. Если кто-то нарушает границы, их нужно поправить как можно быстрее, иначе в образовавшуюся брешь уйдёт всё! Король – человек лишь наполовину.

– В таком случае я от души сожалею, что Эвилу досталась столь тяжкая ноша!

– Я тоже. Но на попятный идти поздно. И я затеял этот разговор не для того, чтобы спорить с вами, сестра.

– Сестра? – опешила я.

– Мы – жена моего брата, а значит, между нами теперь почти кровная связь. Поэтому, да, сестра. Моё обращение вас удивило?

– Неважно, – тряхнула я головой. – Продолжайте. Вы не спорить пришли и не ссориться – это я поняла. Осталось выяснить, чего же вы всё-таки хотите?

– Эвил наверняка будет противиться моей идее, поэтому я хотел бы, чтобы предложение исходило от вас, а не от меня. И вам следует быть настойчивой, выдвигая его.

– Какое предложение?

– Во время наступления три дракона лучше одного, Анжелика.

Сказать, что мне его предложение не понравилось было бы неправильно. Не понравилось – это всё же не совсем правильное слово. Я вообще не видела себя в роли завоевательницы. Вот от слова «совсем». Во-первых, от одной мысли что я могу убивать людей – в данном случае тот факт, что пламя станет изрыгать Молния мало что меняет. За штурвалом, образно выражаясь, буду я. Брать смерть людей на свою совесть мне совершенно не хотелось. Не говоря о уже о том (себе-то можно не врать, а говорить правду?), что любое сражение – это риск. Как не сильны и не мощны драконы, нашими противниками выступят не мальчики из церковного хора.

Что я смыслила в тактике и военной стратегии? Правильно, ничего. И знать об этом больше совсем не хотела.

– Вы должны сообщить Эвилу о своём желании присоединиться к нам. Анжелика. Уверен, вам он не откажет.

– Я отнюдь не уверена, что жажду познать ратную славу, брат, – с иронией проговорила я. – Меня растили для светлиц и рукоделия.

– Вы клевещите на себя. По крайней мере я слышал о вас совсем другое.

– Чтобы вы обо мне не слышали – всё ложь!

– Вы настолько трусливы, что боитесь врага даже с высоты птичьего полёта? Или ваша любовь к моему брату не настолько сильна, чтобы толкнуть вас на подвиги?

– Возможно, я просто умнее, чем вам бы того хотелось?! Думаете, мной так легко и просто манипулировать? Что до любви к вашему брату – всё, абсолютно всё, что я делала и делаю в последнее время, продиктовано моим чувством к нему. Но я ещё не успела прийти в себя после Ритуала и Змеиной Пустоши, да там один полёт в облаках чего стоил! А вы и ваша маменька уже набросали план новой полосы препятствий. Это несправедливо.

– Я не пытаюсь вами манипулировать. Это простая арифметика, принцесса… ох, нет, простите, королева, – снова отвесил он в мою сторону издевательский поклон. – Три дракона больше чем один.

– Почему бы вам не взять армию?

– Потому что наша армия, как и наша власть на настоящий момент, больше мифическая, чем реальная. Вы нужны своей семье, Анжелика, и сейчас нужны именно как Драконий Всадник, как Воительница. Если мы победим, вы сможете гордиться собой. Барды сложат о вам песни и баллады…

– И кто теперь тут невыносимо пафосен? – фыркнула я.

Вот всю жизнь мечтала, чтобы про меня песенку спели. Так хотела, аж плакала. Ради такой замечательной перспективы чего жизнь не рискнуть?

– А если мы проиграем? – жёстко спросила, сузив глаза.

– Если проиграем? Кому? Королю Розовых Песков?

– Звучит так уничижительно, что противоречит одно другому. Вы требуете поддержки третьего дракона, значит, как противник он чего-нибудь да стоит? Если мы ему проиграем?

– Не проиграем.

– Но если?…

– Если проиграем, сложенные песни станут прославлять не нас. И ваше имя свяжут с позором и неудачей. Но вы, если останетесь живы, сможете, поджав хвост, отползти к вашему трусливому папеньки в Оруэл.

– Замечательная мысль! Только я отправиться могу в Оруэл, не участвуя в сражениях и не рискуя собственной шкурой!

– Я думал, вы смелее, Ваше Величество.