Простая смертная

– То, что вы думаете, милорд, вообще-то не мои проблемы.

Мы расстались недружественно, если не сказать – враждебно.

Встреча с мужниным братом настроение испортило даже больше, чем встреча с его матушкой. Потому что, как не крути, а мысль о том, чтобы в итоге сделать так, как от меня хотели меня не покидала.

Что за несчастливый у меня характер? Вечно ведусь на всяческие махинации и манипуляции!

Поговорив со всем своим новоявленным семейством, мне теперь осталось дотерпеть до вечера и поговорить и его завоевательно-карательных планах с ним самим. А уж потом делать выводы.

Хотя в глубине души я подозревала, чем всё закончится. Оставалось надеяться на то, что сам Эвил мою инициативу не поддержит.

Глава 25

– Ты чем-то озабочена? – спросил Эвил, когда мы, утомившись от страсти, вышли на балкон вдохнуть свежего воздуха.

Вечер выдался душным. В местных краях почти всегда стояла духота и за всё время пребывания здесь мне ещё ни разу не хотелось накинуть на плечи что-то теплее шёлка, если не считать полётов под облаками.

Как и в прошлый раз, звёзды были большими и яркими. Они сияли сверху, сверкали вдали, отражаясь от тёмных вод залива. Их лучи дробила рябь течения, и словно серебристая дорожка простиралась тонкой стрелкой от линии горизонта в нашу сторону.

Мне не хотелось портить такой чудесный вечер ворчанием и жалобами, но в иные моменты мы с Эвилом редко встречались.

– Твоя мать сегодня приглашала меня разделить с ней трапезу.

Даже не глядя на мужа я почувствовала в его позе напряжение.

– Атайрон тоже нашёл время, чтобы поздравить меня.

– Приятно слышать, что мои родные ценят тебя.

Я ощутила приступ раздражения. Иногда я уставала от всех этих красивых слов, изысканных чувств, высоких отношений. Да, всё это сказочно возвышенно и прекрасно, но это как всё время на каблуках танцевать. Иногда становится невтерпёж аж до визга! Я не родилась принцессой, возможно, всё дело в этом?

– Думаю, мой повелитель догадывается о том, что не всё так гладко, – не без сарказма, с иронией произнесла я, наконец-то перестав любоваться пейзажем и заглянув в лицо мужа.

Он недовольно нахмурился.

– О чём ты говоришь, дорогая?

– О том, дорогой, что твоей матери я не нравлюсь, – словно стараясь закрыться от намечающейся ссоры, я скрестила руки на груди. – Она явно бы предпочла увидеть на моём месте кого угодно другого – любого! – лишь бы не меня.

– С чего ты взяла?

Голос Эвила звучал ровно, но я кожей, сердцем, всем нутром чувствовала, что поднятая мной тема ему не по душе.

– Это сложно не заметить. Я старалась, честно – но мои таланты не безграничны. Сегодня госпожа Хатериман заявила, что я недостаточно хорошо разбираюсь в политике твоего двора. А я вообще не в курсе, что он тут есть? Не считать же двором молчаливую, как тень, прислугу?

– Не понимаю… вы чем-то недовольны, госпожа?

Вежливые интонации Эвила пропитались холодом, как губка водой. Он всем своим видом выражал предупреждение: «Осторожно».

Но я не хотела быть осторожной. Я хотела… чего, кстати? Наверное, я до конца точно не знала, не могла этого чётко обозначить. Хотела, чтобы рядом со мной был близкий человек – по-настоящему близкий, с которым, как говорится, и в горе, и в радости. Я любила Эвила, но между нами словно была невидимая стена – дистанция. Он был так ласков, он был со мной мягок, он передарил мне за эту неделю едва ли не ювелирную лавку и драгоценности, наверное, стоило состояние? К моим ногам легли шелка, каждое моё желание предугадывалось. И наши ночи раз от раза становились лишь жарче.

Так что с его стороны я сейчас, наверное, выгляжу, капризной? Но мои чувства не были капризом.

– Я всем довольна, любовь моя, просто… просто мне тесно.

– Тесно?

Он не понимал.

– Да. Тесно. В этой комнате, в которой пусть в роскоши, но проходит день за днём.

– Разве тебе запрещено покидать свои покои? Ты не пленница в моём дворце – ты госпожа.

Он действительно так считал? Настоящей госпожой во дворце была его мать. Нет, я не завидовала её власти и не хотела её отнять, просто повсюду, куда бы я не пошла, чтобы не делала, я чувствовала на себе незримый, но вездесущий взгляд Чёрной Хатериман. Ей принадлежало всё. И она боялась, что я заставлю её делиться – к этому она была не готова. И именно это заставляло её меня ненавидеть. Если бы на моём месте была другая – она бы ненавидела её так же, как теперь ненавидит меня.

Оставаясь одна, я начинала подозревать, что весь этот Ритуал с магией был тщательно придумал Черной Госпожой и рассчитан на то, чтобы победителей не было. Но Атайрон каким-то образом переиграл мать на её же поле. Между желаниями и интересами, матери и брата он, по непонятным мне причинам, решил держать сторону брата.

Только любви Эвила я обязана жизнью. Ему же я была обязана короной. И магией, которая теперь проснулась во мне. А самое главное, он подарил мне любовь.

Я всё это ценила. Но я не чувствовала себя в безопасности. Спала ли я, ела ли, прогуливалась в парке – затылком и кожей чувствовала на себе неприязненный взгляд, как у кошки, пасущей в засаде мышь.

– Атайрон не только поздравил меня.