Простейшие

Валерия умолкла. Взгляд её источал тоску и скорбь… Она, вся такая тучная, чёрная, была преисполнена горем невосполнимой потери.

– Я любимого потеряла, Мариночка… Любимого. Умер таким молодым, таким красивым, жизнелюбивым… Жизнь его только начиналась…. И вот так, в одночасье. Я второй раз вдова… Знаете, у меня даже его фотографии не осталось… стеснялся фотографироваться, считал себя некрасивым… – Валерия смахнула слезу.

Марина не знала, что ответить, и просто слушала.

Валерия договорилась с Тамиром, что прилетит в Хургаду, и он её встретит, ведь она толком не помнила, где находится их с Ахмедом квартира. Знала, что где-то чуть повыше центральной улицы, но как туда добраться? Заблудится. Тамир с готовностью согласился и встретить, и сопроводить, и даже, если она пожелает, съездить с ней в его родную деревню, где бы она выразила соболезнование несостоявшимся родственникам и посетила мужнюю могилу. «Каково его матери… – ужасалась убитая горем Валерия, совсем недавно пережившая автокатастрофу сына и его последующее тяжёлое выздоровление. – Надо обязательно съездить, поддержать свекровь».

И Валерия собралась. Нужная сумма денег в дорогу… А как же… На поминки, на памятник, семье на первое время, всё же кормильца потеряли… Свекрови кое-чего прикупила… платок чёрный и отрез на платье сдержанных тонов, долларов в конверте…

* * *

По громкой связи объявили о готовности лайнера к посадке, попросили поднять спинки кресел и пристегнуться. Самолёт резко пошёл на снижение. Совсем близко замелькали многочисленные прибрежные отели с их территориями, омываемые самым красивым на свете морем – Красным. Марина смотрела в иллюминатор… в одном из таких отелей она проведёт свой неожиданно выпавший ей на удачу отпуск.

– Тамир… Очень хороший друг, – проникновенно говорила Валерия, когда они выходили из здания аэропорта в ослепительный дурманящий зной египетской осени, каждая со своим багажом, в потоке беспечных шумных туристов, норовящих поскорее добраться к своим трансферным автобусам.

Пора было прощаться со своей случайной попутчицей, их дорожки должны разойтись: Марина к своему автобусу, который домчит её до шикарного, как было обещано, отеля, а Валерия найдёт Тамира среди встречающих, которые тесной кучкой толпились на входе в здание аэропорта.

Марина обернулась к Валерии, рядом с которой шла в числе других прибывших пассажиров. Пора расставаться. Не терпелось уже это сделать – попутчица наводила на неё хандру и грусть.

– Ну… Валерия, проща…

Что такое?! Марина в изумлении смотрела на Валерию. Женщина замерла как вкопанная, побледнела как полотно, глаза её были неестественно округлившиеся и вытаращенные, не мигали, словно она увидела нечто страшное… Рука вытянута вперёд, словно указывая на что-то. Она издала какой-то нечленораздельный каркающий крик, и внезапно лицо её перекосилось, палец указывал на что-то.

– Ахмед… Это же Ахмед… – прошептали её белые губы, после чего она взвизгнула и вскричала: – Ахме-е-е-е-е-д!!!

Идущие рядом пассажиры от неожиданно громкого возгласа женщины отшатнулись, провожая взглядами направление её указующего пальца. Что так поразило женщину?!

Окружающие и заметить не успели, как некто отделился от толпы встречающих и срочно ретировался, побежал назад и растворился в толпе выходящих туристов, исчезнув с места события так быстро, что это было похоже на иллюзию. Только что был человек – и нет человека.

Ахмед

«Шайтан!» – выругался про себя Ахмед. Увидев Валерию чуть ли не на расстоянии вытянутой руки, он сначала попятился, затем быстро развернулся и побежал, поспешно пробираясь сквозь толпу прибывших и встречающих (что сделать было сложно – народу прибыло очень много, приземлилось сразу два больших рейса), спотыкаясь о багаж и о ноги людей, стараясь как можно скорее выскочить на проезжую часть и остаться при этом незамеченным.

«Успел? Или устроишь погоню за мной, проклятая шармута? Опозоришь и меня, и себя…»

Он пригнулся, перебегая проезжую часть перед зданием прилёта международного аэропорта Хургады, на ходу выбросил в ближайшую мусорную урну букетик цветов, с которым прибыл встречать одну из своих новых пассий, русскую курочку из Москвы, на золотые яички папы которой он очень рассчитывал.

Надо же было такому случиться, чтобы девица прилетела тем же самым рейсом, что и его бывшая… опостылевшая ему суетная старуха, для которой он… умер. В прямом и переносном смыслах этого слова.

Ахмед махнул рукой одному из лениво прислонившихся к автомобилю таксистов у обочины, одновременно затравленно оглядываясь по сторонам и назад. Погони за ним не было.

– Баша, свободен? До Хургады. Срочно.

– Иншааллах! Тридцать, – с готовностью отозвался таксист, занимая водительское место.

– Пятнадцать, – поправил его мужчина, с силой захлопывая за собой дверь машины.