Простейшие

В первый же день привлекла к себе внимание некая одинокая пожилая дама в смешной панаме с эмблемой, изображающей голубя и планету под ним, и надписью красным на белой футболке «Справедливость против лжи!». Лет даме было чуть больше шестидесяти, она была очень активной и громкой – её крикливый голос был слышен постоянно и отовсюду, она то болтала по телефону, то общалась с пляжными обитателями. Сразу видно – здесь она завсегдатай, «своя». Небольшого роста, очень полная, зрительно казалось, в ширину она больше чем в высоту. Купальники у неё были все яркие, открытые более чем положено в её возрасте, а парео – прозрачными. Встречала её Марина только на пляже. Не было её видно ни на территории, ни в ресторанах. Она была знакома со всеми. С ней здоровались бармены и пляжные охранники, разговорившись, надолго усаживались возле её лежака продавцы экскурсий и массажа, о чём-то шелестели потихонечку, показывали друг другу что-то в своих телефонах, затем вместе дружно гоготали над какими-то шутками, которые отпускала то она, то они, ударяли по рукам и хлопали друг друга по плечам… Видно было, дама очень дружелюбна и контактна.

Лариса

Марина никогда не видела её в воде, словно моря вовсе не существовало. Она своеобразно проводила время: либо загорала с закрытыми глазами или стучала по клавиатуре своего огромных размеров телефона (а может, и планшета?), перед этим обильно опрыскавшись жидкостью для или против загара, либо в тени своего зонта болтала по телефону или общалась с пляжными обитателями.

Так получилось, Марина познакомилась именно с ней. В тот раз их лежаки оказались рядом, и не разговориться женщины не могли. «Зинаида Фёдоровна Жулина», – бойко представилась дама Марине, сразу же сунув ей в руку свою визитку, которую выудила из нагрудной сумочки. «Очень приятно, Марина…» – в ответ представилась собеседница. Глянула на визитку. Так и есть… Она не ошиблась в своих предположениях. Как и предполагала, дама высокого статуса: Зинаида Фёдоровна – депутат. Здесь она на отдыхе, на время депутатских каникул. Но остановилась не в отеле. Зачем ей отель, если у неё в Хургаде свое жильё, недавно приобретённое. Но питается она в отеле – показала Марине отельный браслет. «Всё включено!» – радостно сообщила она. Ей очень нравится здешний пляж, поэтому она и выбрала его. «И наших здесь много, русских. Многие знают меня… мало ли, вдруг кому чего понадобится. Депутатская корочка делает чудеса. Своих не бросаем». Марина восхищалась и кивала – какая же молодец, на чужбине, вдали от Родины, своим, конечно же, может понадобиться любая помощь! Зинаида Фёдоровна в свою очередь стала живо интересоваться жизнью Марины, что да как… кем трудится в Москве, замужем ли, есть ли у неё кто в Египте, мужчина, может, муж здесь? ОРФИ, не ОРФИ…

Но Марине было лень отвечать на вопросы, показавшиеся слишком фривольными от совсем незнакомого человека, ну и что, что депутат… К тому же зной становился всё более «кусачим», светило окончательно выкатилось в зенит, и с центра небосвода нещадно палило и жалило, не жалея ничего вокруг, так что не терпелось удалиться в прохладу своего номера. Вежливо попрощавшись, она стала собираться. «Разные бывают люди…» – заключила Марина.

Вечером после ужина, традиционно исполненного в стиле «шоу поваров», в баре Марина познакомилась с местной русской дамой – пианисткой Ларисой. Симпатичная молодая женщина с певучим голосом. Она была в вечернем поблёскивающем стразами длинном платье с открытыми плечами. Тёмно-русые волосы уложены в высокую причёску. Лариса была похожа на куколку. Она исполняла русские романсы, аккомпанируя себе. Были в её репертуаре ещё какие-то пьесы и композиции, но все присутствующие в баре заслушивались именно романсами в исполнении Ларисы. Марина даже всплакнула, когда прозвучали последние аккорды чувственного романса «Гори, гори, моя звезда». Ей захотелось сделать что-то приятное пианистке, и она заказала бармену свежевыжатый сок манго, который ей самой очень нравился.