Простейшие

Марина присела на краешек одного из кресел, ей поднесли свежевыжатый апельсиновый сок со льдом в высоком бокале со словами: «Орандж джюс, мадам». Это было очень кстати – от жары сильно хотелось пить. Чуть кисловатый холодный сок и освежил, и утолил жажду. Она обратила внимание: отдыхающих мало, весь персонал – молодые симпатичные ребята. «Женский труд не в почёте», – сделала для себя вывод. Молодой мускулистый портье подхватил её чемодан и быстрым шагом направился к одной из распахнутых дверей, ведущих в глубь территории.

– Э-э-э-й! Куда потащили?

Отель

Абдель-Керим уже закончил с поляками и направлялся к себе, когда услышал взволнованный голос русской, что заставило его обернуться. Женщина вскочила со своего места и спешила за портье с её чемоданом, смешно цокая каблучками по блестящему мраморному полу. Он улыбнулся. «Ясно. Ты впервые отдыхаешь в отеле такого уровня… а может, и вообще впервые в чужой стране», – сразу понял он. Остановился, посмотрел ей вслед. «Какая-то беспомощная, растерянная… глупая».

Женщина была совершенно не в его вкусе: слишком бесцветная, тонкокостная, хоть и не худышка, бледнокожая, пакля длинных светлых волос в беспорядке разметалась по плечам и спине. «Такие светленькие женщины – хорошая добыча для всякой местной швали…» – механически подумал он, испытывая и жалость, и отвращение одновременно. Русские женщины слишком беспокойны, как он не раз замечал, безалаберны и беспринципны. Такого мнения он придерживался, и ничто не заставит изменить его.

Абдель-Кериму нравились женщины совсем другого типа. Такие, как их египтянки… Женщина должна быть в теле: ему нравились соблазнительно изогнутые талии в сочетании с широкими тяжёлыми бёдрами, мягкие линии округлых животов, крепкие полные ноги с узкими щиколотками и маленькими, почти детскими ступнями, женственные черты лица, большие насурьмленные глаза под правильными дугами бровей, прямые тонкие носы, пухлые чувственные губы… И женщина должна уметь преподнести себя, таить в себе некую загадку, быть чуть медлительной, томной, не очень разговорчивой, вальяжной, уметь разжечь фантазию мужчины в нужном направлении… Абдель-Керим тяжко вздохнул, словно отгоняя грустные воспоминания и мысли.

«Подойду, объясню ей, успокою…» – подумал он, понимая, что туристка в замешательстве и может расстроиться окончательно.

– Мадам, – услышала Марина возле себя на хорошем русском почти без акцента, – вам не стоит беспокоиться. Ваши вещи отнесут к вашей комнате. И вас проводят, всё покажут и объяснят.

Абдель-Керим кивком показал Мухаммеду помочь.

– Не забудьте, скоро ужин, с семи до десяти. Ресторан вон там.

Голос и весь облик мужчины были настолько умиротворяющими и вселяли такое спокойствие, что нервозность как рукой сняло.

– Спасибо большое, – смущённо пробормотала Марина, поправляя волосы, и двинулась вслед за молодым человеком, который стоял в ожидании неподалёку и с искренней улыбкой приглашал её следовать за ним.

Всё для Марины было новым. Она шагала за своим провожатым, оглядываясь по сторонам. Территория отеля состояла из большого, изысканно выполненного архитектурно корпуса и множества разбросанных по всей территории домиков. Ей выделили очень милый домик. «У самого синего моря», – подумалось сразу. Чемодан уже стоял у двери, парень легко подхватил его, открыл своим ключом дверь и впустил Марину внутрь, зашёл за ней, показал, где сейф и как им пользоваться, проверил свет и воду в ванной, и, спросив на неплохом русском, не нужно ли ей чего, получил отрицательный ответ, пожелал ей хорошего отдыха и удалился, неслышно притворив за собой дверь.

Марина осмотрелась. Какая красота! Помещение блестело чистотой, было уютным, не большим и не маленьким, одна из стен от потолка до пола была застеклена и выходила через двустворчатую дверь на уютную с ротанговым креслом и небольшим столиком лоджию, утопающую в зелени и ароматных цветах, с которой к тому же был виден кусочек ярко-бирюзового моря. «Море-е-е-е», – пело в душе у Марины. Вокруг домика всё было во вьющихся растениях и разнообразных цветах необыкновенной красоты. Так пахнет жасмин, – отметила она про себя. Подумав, решила, что для пляжа уже поздно, к морю пойдёт с утра, после завтрака.

Двуспальная кровать в алькове была огромная и очень мягкая. По обе стороны – тумбочки. Напротив комод, там же Марина нашла небольшой холодильник, заправленный до отказа разнообразными напитками и снэками, над комодом висел огромный телевизор-плазма.

К её услугам были чайник с чайными и кофейными принадлежности, пара чашек с блюдцами и ложками, сверкающие чистотой и новизной, салфетки; рядом с чайником стояла плетёная корзинка с чипсами, печеньками и вафельками, что порадовало дополнительно. Она любила вечерние чаепития.

В ванной также всё блестело чистотой и пахло свежестью. Полотенец было множество: маленькие, чуть побольше и банные. На крючке возле ванны висел ослепительно-белый махровый халат в специальном запаянном пакете и такие же тапочки.