Простейшие

Потом, во время перевязки, Ахмеду показали огромный, на полживота, уродливый красно-синюшный шрам на правом боку, от вида которого он чуть не потерял сознание. Но странные доктора тыкали в шрам пальцами и находили его состояние удовлетворительным, хоть чувствовал он себя из рук вон плохо. Отпоив пациента успокоительным, его перевезли из реанимации в палату, похожую на номер-люкс. Пару раз к нему заходил уже другой доктор, представившийся: «Я ваш палатный врач, господин Ахмед…» Он скороговоркой назвал какое-то двойное имя, которое Ахмед, разумеется, не запомнил. Доктор болезненно тыкал в бок, и Ахмед окончательно понял: плохи его дела, хоть врач не выказал ни малейшего беспокойства, а только удовлетворённо кивнул, мол заживает как положено, что-то отметил в своём блокноте, пожелал скорейшего выздоровления, улыбнулся дежурной холодной улыбкой и вышел из палаты. «Конечно. Я тебе не сын и не зять… Чего тебе беспокоиться обо мне?» – зло подумал Ахмед, и его охватила паника. «Где хабибти? Бросила меня!» Потом были опять уколы, капельница и снова уколы… Однако боль не проходила, иногда сильно дёргало в боку. «А вдруг я помру здесь, на чужбине…» – пришла в голову страшная мысль. Надо было что-то предпринять, спасать себя. «Спрайт» – его единственное спасение. Ахмед, как и большинство его соотечественников, «Спрайт» считал волшебным лечебным напитком, лекарством от всех хворей. Стоило прихватить животу – выпьешь пару стаканов этой магической газировки, и боль как рукой снимало. И вкусно, и полезно… Или головную боль снимало моментально.

Одинаково хорош был этот напиток как при кишечных расстройствах, так и при запорах. Вот как убедить в этом упрямых докторов-чужестранцев?! Суматошной Валерии изложить свою просьбу он не решился: ещё слишком слаб и измотан после операции, чтобы вступать с этой нервной женщиной в словесную перепалку, где всегда побеждает она.

И он нашёл выход.

«Спрайт»

Нянечка… он её заприметил ещё с самого первого дня пребывания здесь. Очень молоденькая, беленькая и хорошенькая, в теле, всё как он любит, девушка, при одном лишь взгляде на которую в Ахмеде во всю свою мощь оживало и рвалось наружу его мужское естество… плоть предательски вздымалась, и её сложно было усмирить…

Девушка эта мыла полы в больничных коридорах и в палатах, а также разносила еду лежачим. Вот кто принесёт ему живительный напиток! Девушка откликнулась на просьбу, правда, не сразу, чуть покривлялась поначалу. Он лежал беспомощный, стонущий, когда она вошла в палату со шваброй и ведром.

Как только она приблизилась к его кровати, чтобы помыть пол, он слегка коснулся её руки, взглянул на неё снизу вверх своими бездонными страдальческими глазами, мгновенно вызвавшими яркий румянец на её пухлых щёчках с ямочками, и умоляюще попросил «Спрайта».

– «Спрайт»??? Вы что, господин Ахмед… вам нельзя! У вас была операция. Нужна строгая диета… – начала было отнекиваться нянечка.

Но он сжал руку девушки крепче и буквально испепелил её, как умел это делать, своим особым взглядом, произнеся с сильно заметным восточным акцентом:

– «Спрайта»… И пусть это останется нашей тайной, – своим неповторимым бархатом голоса, сражающим наповал весь женский род.

Это сломило волю девушки, и она, вся рдея, выбежала из палаты, шепча:

– Ну хорошо, хорошо, Ахмед…

«Будет тебе и «Спрайт», и всё что ты захочешь», – решилась смущённая девушка и вскоре стояла у постели больного с непрозрачным пакетом в руках, на дне которого в бутылке весело булькал-шипел вожделенный напиток.

Два литра охлаждённого «Спрайта» были проглочены залпом за какие-то секунды. Пустую бутыль – конспиративно в тот же пакет и сразу же вынести на помойку за территорию клиники во избежание разоблачений.

Ахмед, от души залившись «Спрайтом», лежал довольный, ждал выздоровления, в животе его весело побулькивало. Но что-то пошло не так, и к ночи началось. Рези в животе были такими сильными, что на ноги были подняты все… и хирургическое отделение вместе с реанимацией, и соседние – терапевтическое, ортопедическое, гинекологическое и офтальмологическое. «Спрайт» не тот… Просроченный…» – сделал вывод больной за минуту до потери сознания.

Лечащий врач, на удачу дежуривший в эту ночь, осмотрел его, ничего не понимая: выздоровление пациента шло по плану, хоть операция и была тяжёлой. Ещё пара дней, и можно было его готовить на выписку. Что произошло, из него выбить так и не удалось. «А не «Спрайта» ли ты глотнул, дружок? А?» – шевельнулось подозрение в мыслях врача. На его прямой вопрос об этом Ахмед вытаращил на него глаза, полные ужаса, и не переставал кричать от боли. Над Ахмедом всю ночь трудились реаниматологи, хирургическая медсестра с капельницей и какими-то трубками, санитарки с тазиками и одноразовыми пелёнками. В процессе правда была установлена: «Это был «Спрайт».