Прости

Может быть, у Игоря есть другая женщина, поэтому он не хотел, чтобы Наташа посетила его квартиру? Но почему же она ни разу не появилась в больнице? К Игорю вообще никто не приходил. Он объяснил ей, что крупно поссорился с родителями и не хотел бы, чтобы они пришли мириться к нему сейчас, когда ему плохо. Он сказал, что сильно виноват перед ними и придет к ним сам, когда будет иметь на это право. Ну ладно, они могут не знать, что он в больнице, ведь они живут отдельно. Но жена не могла не заметить его отсутствия? Все это очень настораживает.

А эта непонятная горечь, с которой он говорит о себе. Раньше он таким не был. Что же произошло? Может быть, ему нужна помощь? Но как предложить ее, если он держится настолько отстраненно? К тому же она может показаться слишком навязчивой. Что было между ними? Почти ничего. Одна ночь шесть лет назад и один поцелуй сейчас. Она для него — чужой человек. Это они с сыном сумели привязаться к нему за один день. Но это совсем не значит, что они тоже нужны ему. Тогда почему в его взгляде она иногда улавливает боль и грусть, особенно когда он смотрит на их сына? А может, она, как всегда, выдает желаемое за действительное?

— Ты не хочешь, чтобы мы остались? — решилась спросить она.

— Нет. Я же сказал, вам лучше уехать, — ответил он, не глядя на нее.

— Наверное, мы поедем в субботу. Ты придешь проводить нас? — Наташа старалась, чтобы ее голос звучал как можно ровнее.

Она не заметила, что сын давно уже стоит позади скамейки, за ними, и слушает разговор. Он обнял Игоря за шею и спросил:

— Мы с мамой едем в Германию?

— Да, вы едете в Германию, — Игорь даже не повернул к нему головы.

— А ты поедешь с нами? — в вопросе сына было столько надежды, что мать встала со скамьи, чтобы не показать, как ей больно.

— Нет, малыш, я останусь в Москве.

— А я думал, что мы всегда будем вместе. Ты же не успел рассказать мне, как управлять яхтой.

Ох уж эта детская непосредственность! Наташа закусила губу, чтобы не разреветься, и отошла в сторону, делая вид, что любуется цветами на клумбе.

— Почему ты молчишь? Отвечай! — мальчик заглядывал Игорю в лицо.

Игорь проглотил комок, подступивший к горлу.

— Так надо, пойми. — Он посмотрел на ребенка.

Какой недетский у малыша был взгляд. Сколько в нем было страдания.

— Я хочу быть с тобой. — Глаза сына казались совсем черными.

— Я тоже хочу быть с тобой, но сейчас это невозможно, — твердо произнес Игорь.

Ему хотелось убить самого себя. Легче выдержать еще одну драку, чем разговаривать с этим мальчиком.

— А когда будет возможно? — в тон ему спросил малыш.

Больше всего Игорь боялся, что ребенок расплачется, но он, оказывается, уже умел владеть собой.

— Я не знаю.

— Ты приедешь когда-нибудь?

— Да, я тебе обещаю.

Игорь посадил мальчика к себе на колени и уверенно повторил, глядя ему в глаза:

— Я обещаю.

К ним подошла Наташа.

— Игорь, скоро стемнеет. Нам пора идти домой, — сказала она сыну. — Попрощайся со своим другом, думаю, вы больше с ним не увидитесь.

Маленький Игорь слез с колен Игоря большого и взял маму за руку.

— До свидания, — сказал он.

— До свидания, — мужчина протянул мальчику руку. — Ты мне веришь? — Малыш вложил свою ручонку в его большую ладонь, спокойно произнес:

— Я же сказал: до свидания. — И побежал к воротам.

— Я зайду завтра, но сына с собой не возьму. Не хочу расстраивать его лишний раз. Я знаю по себе, как тяжело расставаться с тобой, — с упреком вымолвила Наташа.

— Прости меня, — Игорь поднял с земли упавшую палку и, прихрамывая, пошел к зданию хирургического корпуса.

На следующий день навестить Игоря приехал Сергей. Он привез с собой одежду, так как врач сказал на обходе, что завтра выпишет Игоря домой. Друзья стояли около окна в коридоре. Сергей курил, глядя в окно. На улице шел дождь. Он не прекращался с утра, и теперь все выглядело промокшим насквозь: и земля, и асфальт, и стоявший напротив больничный корпус.

— Мне сказали, что я совсем здоров, — задумчиво произнес Игорь.

— Тебя это будто не радует? — Сергей потушил докуренную сигарету.

— Честно говоря, не очень, — признался Игорь. — Было бы лучше, если бы ты не вернулся тогда… когда отвез Игорешку Наташе. Я бы умер, и отпали бы сами собой все проблемы.

— Никогда не слышал от тебя ничего подобного. А не вернуться я не мог. Я ведь понял, что у тебя что-то неладно. Может, ты все-таки расскажешь, что тогда произошло? — спросил Сергей, закуривая следующую сигарету. — Или гордость мешает?

— Какая, к черту, гордость? Мне просто стыдно перед вами: и перед тобой, и перед Наташей. И уж тем более перед сыном.

— Игорь, расскажи мне. Обещаю, что все останется между нами.

Рассказ был долгим. Сергей не прерывал друга, не выказывал удивления, понимая, что творилось в душе Игоря, глядя, как он машинально сжимал в кулаки лежавшие на подоконнике руки.

— Ну вот, теперь ты знаешь обо мне все, — закончил Игорь и посмотрел прямо в глаза Сергею. — Можешь осудить меня.

— Какое я имею право осуждать тебя? Я не знаю, как сам вел бы себя, окажись в такой ситуации, — возразил Сергей.