Прости

Но я отказался наотрез. Подумаешь, кулак разбил! Это же не сердце. А ведь сердце так похоже на сжатый кулак, думал я, пока мама промывала мои ссадины (перекись шипела белой пенкой и щипала так, что слезы наворачивались, но так было даже лучше). От бинта я тоже отказался, и так заживет. Но не спал всю ночь. И вовсе не от боли в разбитой руке. Смотрел в потолок, по которому метались тени мотающихся под ветром веток, и думал, думал, думал. Предательство? Но как Тося, такая чистая, честная, искренняя – как она могла бы? Нет. Она – не могла.

И едва задребезжали первые трамваи, я опять помчался к ее общежитию. Сонная вахтерша долго не хотела меня пускать, но наконец, смилостивившись, поковыляла к лестнице.

Тося появилась через восемь минут (отправившаяся за ней вахтерша вернулась еще через пять, но я едва ее заметил).

– Почему? – резко начал я. – Почему – Родионов?

Она мялась, бледнела, прятала глаза. И молчала. Но я и сам знал ответ:

– Чем он тебе угрожал?

– Н-нет, – она мотнула головой.

Слишком быстро ответила, и я повторил вопрос. Теперь она молчала долго и ответила странно:

– Н-нет, он не угрожал… мне.

Вот оно что! Очевидно, Дмитрий угрожал что-то сделать мне, если она не согласится с ним встречаться.

– Не бойся, – сумел прошептать я. – Я… я разберусь.

Подонок! Какой же он подонок! Подлости нельзя давать волю, его нужно остановить!

Но – как? Вызвать его на дуэль? Смешно. По-простому начистить физиономию? Прошлым вечером, избивая ни в чем не повинную липу, я моментами представлял на месте древесного ствола родионовскую ряху. Но представлял – одно, а вот реальность – совсем другое. Во-первых, драка позорит обоих участников. Комсомольская честь и все такое. Во-вторых, если я, например, подкараулю его и прижму к стенке – во всех смыслах слова – дерись, подонок? Откажется. Еще и посмеется мне в лицо. И я вряд ли смогу вот так, с ходу, ни с того ни с сего начать его бить. Или смогу? Ведь вовсе не «ни с того, ни с сего». Есть за что. Смогу.

После чего он моментально пойдет в милицию. Еще и свидетелей притащит, которые подпоют, старательно рассказывая, как пьяный Боря Суховеров набросился на ни в чем не повинного Дмитрия Родионова – прекрасного студента, комсорга и общественного деятеля! – и принялся безобразно его избивать.

Мне очень, очень повезет, если я отделаюсь условным сроком. И, зная Родионова, не отделаюсь.

Да и вообще, смотри пункт первый: драка – не метод.