Прости, если сможешь

Всю новогоднюю ночь и несколько последующих дней мы с мамой проговорили. Обсуждали разные варианты, прикидывали свои возможности. Было решено в случае необходимости обнародовать обстоятельства, благодаря которым появилась Мила. Для этого мы поехали в больницу и взяли там в архиве официальные выписки из моей истории болезни. В общежитии мне сделали заверенные копии журнала посещений. Не было уверенности, что всё это мне могло как-то помочь, но я должна была себя подстраховать. Мама считала, что в крайнем случае я должна быть готова даже к грязной игре и шантажу.

Впервые в жизни каникулы у родителей не принесли мне радости. Но голова немного проветрилась, мысли выстроились в подобие логической цепочки, а свежие раны на душе слегка затянулись.

В столицу мы вернулись сразу после Рождества. Мне нужно было подготовиться к началу новой четверти, а Мила соскучилась по своим садиковским друзьям.

Всё это время от Макса не было никаких сообщений. Я решила, что он уехал на праздники. Дима как-то обмолвился, что он будет учиться кататься на лыжах. Я устала быть в постоянном напряжении и немного расслабилась. Мне начало казаться, что все страхи остались в прошлом году, а наступивший должен быть для нас с Милой обязательно удачным. В какой-то момент я даже пожалела, что потратила время на получение больничных выписок вместо того, чтобы провести его с дочерью и родителями. Мне теперь казалось, что Макс не поступит со мной так жестоко во второй раз. Покричать, поунижать — да, но в суд трясти грязным бельём он не пойдёт.

Так я думала до того момента, пока мне не принесли повестку. Я сразу набрала Макса, чтобы он объяснил мне, что это значит, но он был вне зоны. Все мои тревоги разом вернулись, но я старалась сохранять самообладание и не поддаваться панике, пока ничего не было известно наверняка.

На следующий день я поехала в суд, чтобы ознакомиться с иском. К сожалению, Макс выполнил свои угрозы и собирался отсудить у меня дочь.

Он появился за несколько дней до заседания. Мила приболела, и мы не смогли пойти с ними гулять. Поэтому Макс пришёл к нам домой, чтобы подарить дочери игрушки в красивых коробках.

— Дед Мороз, принёс их под ёлку в мою новую квартиру. Вероятно, он думал, что ты уже там живёшь, а ты, оказывается, всё ещё здесь. Мила, ты хочешь жить в моей квартире? Она просторнее этой, у тебя там будет своя комната.

— Конечно, хочу! — дочка обрадовалась и захлопала в ладоши.

— Вот и отлично. Думаю, через несколько дней ты уже сможешь переехать.

Я стояла ни жива, ни мертва.

— Папа, а у мамочки тоже будет своя комната?

— Конечно.

— А можно я буду с мамой спать ночью?

— Нет, мама теперь будет спать отдельно. Ты же уже большая девочка. Если тебе страшно спать в темноте, мы будем включать ночник.

— Что такое ночник?

— Это такая специальная слабенькая лампочка, которую включают деткам, чтобы им ночью не было страшно.

— А маме тоже будем включать ночник?

— Мама же взрослая. Зачем он ей?

— Потому что по ночам ей бывает очень страшно. Она кричит и плачет. А я просыпаюсь, бужу и жалею её. Если она будет спать одна, кто её будет будить и жалеть?

— Не волнуйся, мама с этим разберётся. Взрослые всегда сами решают свои проблемы.

— Мамочка, ты правда не будешь бояться спать одна?

Я стояла, пытаясь спрятать глаза. Слёзы предательски стекали по щекам. Я не знала, что должна была ответить в этой ситуации. Мне не хотелось напугать дочь. Но перспектива лишиться самого дорогого человечка выбивала почву у меня из-под ног. Я спешно вышла из комнаты, сделав вид, что не услышала обращённый ко мне вопрос. Жизнь трещала по швам. И я очень надеялась, что на сей раз она не погребёт меня под своими обломками.

В кухне я немного успокоилась. Когда Макс уходил, я окликнула его, и он зашёл ко мне.

— Ну ты и подонок. Я до последнего не верила, что ты опустишься до такого.

— Я же сказал, что уничтожу тебя. Так же, как ты уничтожила меня тогда. Мой адвокат сотрёт тебя в порошок. Ты пожалеешь, что на свет родилась. Я не позволю шлюхе воспитывать мою дочь. И скажи спасибо, если я разрешу тебе с ней иногда видеться.

— Я тебя предупреждаю, что буду защищаться. В суде я предоставлю доказательства того, что ты меня изнасиловал. Сначала твой друг, а потом ты. И если насчёт Глеба доказать этого я не смогу, то насчёт тебя у меня достаточно доказательств. Думаешь, насильнику отдадут на воспитание дочь?

— Что ты несёшь? Какие у тебя могут быть доказательства? Кто тебя насиловал? Не смеши. Я видел видео ваших кувырканий с Глебом. И как вы после них премило продолжили напиваться в том же клубе. Стала бы ты с ним пить, если бы он и вправду тебя трахнул насильно и тебе это не понравилось?

— После кувырканий, как ты выразился, мы нигде не сидели и ничего не пили. Глеб быстро затолкал нас с Настей в машину и вывез на трассу, откуда нам некуда было деться без телефонов. Видимо, надеялся, что там найдутся желающие с нами поразвлечься и уничтожат улики того, что сделал он со своими друзьями.

— Так ты трахалась не только с Глебом?