– Ну, и что с того? – скептически заметил психиатр и убрал ее взволнованную руку, – Это лишнее доказательство, что рассудок у ребенка расстроен. Она же, – указал он на Ольгу, – Не мать ему, а чужая тетка, хоть и знакомая…
Улыбка на лице женщины потускнела, но не погасла.
Тем временем, Ванька и Ольга бежали навстречу друг другу по серому, обманчиво рыхлому снегу, отчего, казалось, что земля уходит из-под ног. Тех нескольких шагов, разделявших их, хватило, чтобы понять, как необходимы они друг другу в этом мире. Когда, наконец, они встретились, мальчик взмахнул руками, как крыльями, и обнял склонившуюся к нему шею Ольги.
– Ты жива! Жива! – повторял он, прижавшись к ней всем своим слабеньким тельцем.
«Я не твоя мама…», – хотела сказать девушка, но язык ее не слушался. Словно читая ее мысли, мальчик замолчал на мгновение и шепотом спросил:
– Можно, я буду называть тебя так, Оля….
Она заплакала и засмеялась, одновременно, прислонив рыжую колючую голову к мокрой щеке.
– У нас все будет хорошо, родной мой….
На пасмурном мартовском небе впервые за долгое время сверкнул солнечный луч, словно благословляя эту встречу и освещая путь в новую, нелегкую, но счастливую жизнь…