Прости и прощай (СИ)

Через некоторое время я уже сидел на улице и разглядывал шкатулку.

— Ну что, открывать будешь? – заглянула мне через плечо Жени.

— Хм… Естественно буду… — ответил я.

— Так давай, чего тянуть-то? – подсела она ко мне.

— Да я… просто задумался… Что могла учитель искать перед смертью в книгах по алхимии? Причем очень старых… — протянул я задумчиво.

Женевьева хмыкнула.

— А ты прав… Хороший вопрос… — согласилась она.

Я вздохнул и решил открыть шкатулку. Внутри лежало несколько листков бумаги, исписанных с обеих сторон. Я взял их в руки и стал читать вслух.

— «Дорогой Эдвард»… Ха, уж так сразу «дорогой». Интересно! – усмехнулся я.

— Не отвлекайся, а читай дальше. Комментировать потом будешь, — отвесила мне легкий подзатыльник подруга.

— Ладно, ладно! Читаю… — проворчал я и стал читать дальше. – «Дорогой Эдвард, я очень и очень надеюсь, что эти записи попадут-таки в твои руки, и ты их прочтешь. Без всяких ядовитых комментариев, естественно, поскольку все, что я напишу дальше, абсолютно серьезно. Изучая когда-то алхимию, я и понятия не имела о том, что существуют еще более секретные вещи, которые запрещено делать строжайше. И даже строже, чем человеческое преобразование или создание Философского камня. Пока я лежала немощная в кровати, мне однажды в голову вспомнился тот момент, когда я была у Врат. Я не говорила раньше… После того, как они забрали у меня сына-гомункула, из Врат ко мне вышла девушка. Ее кожа и волосы были белые как бумага, на ней была черная мантия, а в руках была коса, древко и лезвие которой обвивал красный плющ. У нее были пронзительно-синие глаза с вытянутым зрачком. Тогда она предупредила меня, чтобы я более не сотворяла повторной ошибки и уберегла от подобных других. Мне стало любопытно: кто это могла быть? И я стала искать. Я просила мужа приносить для меня книги из библиотеки соседнего города. Причем не абы какие, а именно старинные фолианты авторства алхимиков, живших задолго до нас… И я нашла там описание этого существа. Его видел лишь один из алхимиков. И удивительно, как его записи сохранились: ведь алхимик этот жил в том государстве, что когда-то было на месте Аместриса, Сина, Драхмы, Аэруго и Креты вместе взятых. Судя по записям, это государство погибло из-за того, что сделала группа алхимиков. А именно призвала в мир это существо. То, что верующие люди обычно понимают под Сатаной или Богом, гадальные карты олицетворяют как Смерть или Перерождение… Да, не удивляйся. Алхимики – люди не верующие по своей натуре, однако иначе я это существо не могу определить. Ибо оно и не добро, и не зло в привычных для нас понятиях… Она дарит мудрость нашедшим ключ, но в то же время забирает что-то в наказание за нарушение запрета. Она покровительствует алхимии нашего мира, но в то же время способна уничтожить его, если призвать ее. Ее облик меняется в зависимости от того, как человек представляет себе ее. Если не представляет вообще, она и является ему черным ничем… Я написала тебе все, о чем узнала. Надеюсь, что в нашей стране не найдется таких глупцов, которые захотят когда-либо пробудить это существо. Если же таковые найдутся… возможно, ты поспособствуешь тому, чтобы они не смогли добиться поставленной цели… На сем прощаюсь. Не забывай того, чему я тебя учила. И будь осторожен…»

Когда я закончил читать, то был в полнейшем шоке. Похоже, для меня открылась последняя и самая сокровенная тайна алхимии… Господи, я скоро начну жалеть о том, что стал алхимиком в принципе!

— М-да, вот так новости… Эд, что думаешь на этот счет? – после минутного молчания спросила Жени.

— Я не знаю, честно говоря, что и думать… Я просто в шоке! – ответил я. – Теперь главное, чтобы никто об этом не узнал.

— Это уж точно. А то плохо будет! Причем не столько нам, сколько всему Аместрису, — проговорила подруга.

— И не только – соседним государствам – Драхме, Крете, Сину и Аэруго – тоже может достаться… — добавил я.

— Наверное, надо рассказать об этом остальным… — Женевьева вопросительно посмотрела на меня.

— Да, думаю, надо, — кивнул я.

Мы встали и пошли к мясной лавке. Я все с досадой думал, в какую историю мы вляпаемся, если такое станет известно Данте или Фламелю. Или им обоим… Мимо нас проскочила черная кошка. Я только косо глянул ей вслед, когда она скрылась за забором соседнего дома…

* *

— Вон оно что… Это точная информация? – спросил Фламель, продолжая глядеть на заходящее солнце за окном.

— Нет, блин, на самом деле Креветка и Чудачка обсуждали будущий трактат о цветочках, который они пошлют в качестве доклада товарищу Зажигалке! – с иронией фыркнул Зависть. – Ясен перец, точная!

— Ты мне не хами, а то я знаю, как можно тебя живо приструнить, — Николас коротко обернулся к гомункулу. Очки недобро блеснули в свете заката.

Зависть тихонько прорычал.