Прости, я тебе изменил (СИ)

— Я тебе изменил, — признался он на одном выдохе.

Я ведь ждала этих слов...

Тогда почему они резали без ножа? Почему высекали на сердце болезненные зарубки?

Почему обожгло холодом нутро, словно это признание стало для меня полнейшей неожиданностью?

Тело сотрясалось, как в первый раз, при просмотре того проклятого видео. Пульс забарабанил, бешено отзываясь где-то в глотке.

И стены гостиной начали вращаться. Они сужались. Давили на меня.

— Макар, зачем? Зачем ты так со мной? — прохныкала я, показывая ему свою сильнейшую слабость.

— Не знаю. Не могу я жениться сейчас.

— Но почему? Ты же сам предложил. Мы же так любили друг друга. Во всяком случае, я так думала.

Вот сейчас я видела, как жрала его совесть... или нечто другое изводило его.

— Ну да, любили. Я и сейчас тебя люблю.

Вздрогнула и согнулась, словно получила удар под дых.

Макар так спокойно и непринужденно признался мне в любви после того, как сознался в измене...

Будто измена — это вытекающий результат любви. Простая хронологическая последовательность отношений. Небольшая такая загвоздка, которую можно уладить фразой: "но я же люблю тебя".

Я в шоке. Он словно не изменил мне, а случайно ногу отдавил.

— Тогда в чем дело, не пойму? Чего тебе не хватало?

— Ты уверена, что хочешь это услышать? — намекая, оговаривал меня.

— Не уверена... Я больше ни в чем не уверена, но раз ты начал...

Возникла пауза. Всего лишь затишье перед неотвратимой бурей.

А затем я на себе ощутила ее разрушающие последствия.

— Да потому что я задолбался! Ты же помешалась на мне и на этой чертовой свадьбе! Тебя стало слишком много, понимаешь? — проорал он, взрываясь бомбой, поражая меня сокрушительной ударной волной.

Ни разу Макар не срывался на мне и не повышал голос. Он никогда прежде не позволял себе разговаривать со мной в таком тоне.

Если у нас и возникали разногласия, он предпочитал отмалчиваться, чтобы не раздувать конфликт. Макар мог часами игнорировать меня. Вообще не замечать, словно я пустое пусто.

Порой я даже завидовала его выдержке и самообладанию.

Однако стоило мне немного успокоиться, и он сам становился инициатором примирения.

Но сегодня все было иначе. Его выдержке и самообладанию пришел конец. А на примирение я не рассчитывала.

— Нет... я не... я не понимаю, что ты имеешь в виду, — слабо проронила, мотая головой и желая вогнать слезы обратно в глаза.

Подняться бы с пола, но сил во мне совершенно не осталось. Я пребывала в эмоциональной коме. Ни жива, ни мертва. Никчемна.

А вот в Макаре было столько энергии, что он не знал куда ее направить. Он мельтешил у меня перед глазами, носясь из угла в угол точно маятник. Он был весь на нервах. Зол. Разгневан.

И я готовилась к тому, что весь его гнев несправедливым образом обрушится на меня.

Но куда мне еще потрясений? Я ведь и так была наказана сполна.

— Единственное место, где я мог побыть наедине с самим собой — это сортир! Закуток метр на метр! Но теперь мне даже посрать спокойно не удается! Ты и в туалете меня достаешь! Макар, сколько можно, ты скоро выйдешь? Я тут подумала, а может голубей запустим в небо? А что, было бы здорово! Макар, слушай, а какие лучше клятвы написать, чтобы гости прослезились? — пережав связки и жестикулируя руками, спародировал меня и остановился напротив.

Он возвышался надо мной, а я внезапно ощутила себя маленькой букашкой, которую без сожалений можно раздавить. Впрочем, я и без того ощущала себя раздавленной, словно по мне многотонным катком проехались.

Но то был не каток вовсе, а правда... Истина, поскольку в словах Макара я хорошо себя узнавала.

Я и про голубей как-то интересовалась, и про клятвы вела речь. Всего раз я заводила эту тему, но чтобы вламываться к нему в туалет — глупости. Не было такого никогда. Даже близко.

Да, я всячески подкалывала Макара, когда тот часами заседал в туалете с телефоном, но это было шутки ради... Без какого-либо подтекста.

Тут он явно перегибал.

Нашел к чему прицепиться, на что надавить, и давил со всей силы. Беспощадно. Выставляя меня виноватой во всем.

Между тем его осатанелый взгляд блуждал по моему лицу. Пронзал раскаленными иглами насквозь. Глаза, как два лазера, выжигали разум до состояния золы.

Не выдержала накала и голову склонила к порывисто вздымающейся груди. Слеза прокатилась по щеке... Я хлюпнула носом.

А следом тягостный вздох Макара рассек оглушающую тишину. Тогда я втянула голову в плечи, ожидая очередную дозу яда, мучительно медленно отравляющего меня.

— Алён, ты же была нормальной, адекватной девчонкой. У тебя работа была, хобби какое-никакое, ты даже на пилатес как-то пыталась ходить. Но что с тобой стало после того, как я сделал тебе предложение? Ты все забросила и сконцентрировала все свое внимание на мне. Ты же задушила меня своей маниакальной любовью. Ты заполнила собой все мое личное пространство. С каждым днем ты все больше и больше отталкивала меня этим от себя. Дошло даже до того, что меня начал тяготить секс с тобой. И ведь всего этого не наблюдалось, когда мы просто встречались.