Прости, Лучник, но это не твоё! (СИ)

Через полчаса большая часть Мстителей с наслаждением пила чай, закусывая тортом.

— А почему вы не кушаете? — невзначай спросила девушка, глядя на то, как Вижн молча наблюдает за происходящим.

—  Мне не требуется пища. Я не человек, — размеренным голосом ответил он.

— И даже не бог! — добавил Тор.

— Я андроид.

— А я Алиса… — как-то по-глупому ответила девушка. Да и в целом диалог, с окружающими ее людьми, шел натянуто. Они были весьма скованы и слишком заметно подбирали слова. — А почему вы не позвали того мужчину?

— Тут полно мужчин. Боюсь, чтобы накормить всех, придется открыть пекарню. О ком речь? — улыбнулся Клинт, делая глоток чая. Девушка так мило уплетала свой кусочек торта, что агент просто не мог отвести от нее взгляда.

— Сегодня возле палаты стоял. Темноволосый мужчина смотрел на меня и улыбался. Мне стало немного дурно от его взгляда… Вот я и подумала, что это кто-то из вас.

— Скажи, а он был одет так, как будто только что задушил Дездемону на сцене театра? — Тони смачно сделал глоток кофе.

— Я не уверена. Это было что-то темное и длинное.

— Братец шалит…

— Ладно, ладно. Девушке пора отдыхать. Я думаю, еще успеете пообщаться, — торопливо проговорил Клинт, поняв, что Тор начал злиться. Семейные разборки двух инопланетян точно не предназначены для ушей неокрепшей Алисы. Бартон аккуратно развернул девушку и повез к выходу.

— Я одного не могу понять: как в такой суперсекретной организации Локи может баловаться иллюзиями? — удивление Тора было неподдельным.

— Ты скучал по сводному братишке? Пора навестить его, — как только Соколиный глаз исчез из поля зрения, Наташа встала и направилась к выходу.

====== Глава 4. Иду к ней ======

— Тор, в кои-то веки ты решил почтить меня визитом? Чего ради? Почувствовать свое превосходство? — темноволосый мужчина, посмотрев исподлобья, ехидно ухмыльнулся, обнажив зубы. — Ты теперь один не ходишь, тебе нужна компания? Самоутверждаешься за счет супергероев? Похвально.

— Локи, прекрати! — рявкнул Тор, одарив брата свирепым взглядом голубых глаз. Отношения между ними всегда были довольно странными. Недосказанными, натянутыми. Любимчик Одина — Тор, которому пророчили всевластие, мощь и триумф, и Локи, названный сын, следующий тенью за старшим братом. Пожалуй, только Фригга, приемная мать Бога обмана, старалась компенсировать несправедливую холодность со стороны Одина. Женщина дарила младшему сыну любовь с двойной силой, потакая во всем и принимая его таким какой он есть, чем, собственно, Локи регулярно пользовался. Но по-другому и быть не могло, ведь его создали Богом обмана, заранее определив его естество, не дав ему никакого выбора.

— Как там отец? Помнит, что у него есть сын? Приемный… — в каждой нотке голоса слышалась легкая издевка.

— Он ждет тебя! — пробасил Одинсон. — Благодари мать, она вымолила у отца твою жизнь.

— Какое благородство. А ты, Тор, какую роль в этом играл?

— После того, что ты сделал, тебе нет прощения.

— Я был под гипнозом, — повысил голос Локи.

— Довольно! — встрял в неприятный диалог Стив. — Чего ты добиваешься?

— Я? — изобразил удивление худощавый мужчина, слегка приподняв брови. — Ни одному из вас не удастся меня здесь удержать. Вы — глупцы, если считаете иначе. И коли вы хотите мира, отдайте меня братцу.

— Хватит! Бестолковый разговор! — Наташа незамедлительно нажала на наушник. — Агент Коулсон, усильте охранные меры в пятом блоке.

Когда не столь приятная компания покинула тюремный отсек, Бог обмана долго сверлил взглядом огромную железную дверь, за которой они исчезли. Присев на холодный пол, он прикрыл глаза, пытаясь немного собрать блуждающие мысли в одну кучу. Мужчина устал, очень устал. Атака на Нью-Йорк была как акт отчаяния, последняя попытка занять принадлежащее ему место. Отдав все силы, он провалился, как мальчишка, немощный, напыщенный мальчишка. Это был позор. Хитрый, изворотливый, он потерял все: брата, семью, дом, свободу. Он разобран, поломан, но сдаться просто так, на потеху публики… Нет. Впереди финальная битва, его личная битва за жизнь, и свою потрепанную честь, и он не намерен ее проиграть.

Алиса уже привыкла к палате, которая была похожа больше на аквариум, нежели на то, что она видела в обычных больницах. Привыкла к тому, что часть ее потеряна навсегда. Ноги не стало, но фантомные боли мучили, особенно по ночам. Это ужасное и страшное ощущение, когда болит то, чего больше нет. Не передать словами, но и не нужно. Такую боль не пожелаешь даже самому злейшему врагу. Приступы дрожи, липкий холодный пот, рука непроизвольно тянется погладить то, что ноет, что напоминает о себе, но ее встречает лишь пустота.