Прости, малышка... (СИ)

После бессонной ночи бесконечных терзаний и обещаний — никогда больше не поддаваться на грязные уловки чертова ублюдка, я встала, чувствуя боль во всем теле, будто меня переехал каток. Казалось, хуже быть не может. Но, все же, области маразма безграничны.

Позвонила Елена и сказала, что мне не нужно ехать в офис, вместо этого я должна буду приехать в особняк «Корлеоне», где мы с ней займемся подготовкой к очередному этапу «покорения» Антона. Меня мутило от одной этой мысли, но, с другой стороны я испытала облегчение, ведь мне не придется встречаться с Боссом, а перед его появлением я попрошу водителя отвезти меня «домой». Так ведь можно?

Дорога заняла часа полтора, и я, наконец, рассмотрела, как выглядит путь в логово зажравшегося миллионера, на всякий случай запоминая детали.

Лена встретила радушной улыбкой, как, впрочем, всегда, ничего особо не выражающей. Мы сперва пошли с ней прогуляться по саду, ведя разговор на отвлеченные темы, когда у меня в кармане завибрировал телефон. Я вздрогнула. Смотрю на экран — там не звонок. Сообщение:

«Об этом никто не должен знать.»

Гадкое, липкое чувство мерзкого оцепенения обволокло меня со всех сторон и зажало, мешая вздохнуть. Наверное, вид у меня такой, как будто я мышьяка наелась, потому, что Лена сразу среагировала быстрым обеспокоенным вопросом:

— Ася, что случилось? Что там?

Я не могу пошевелиться, и просто тупо пялюсь в экран. Точнее, на имя отправителя, заранее «заботливо» вбитое в список контактов:

«Твой Корлеоне».

Глава 9

Максим

***

Сижу в своем кабинете с шести часов утра. Не потому что, как отъявленный трудоголик, сегодня решил придти пораньше. Просто все попытки уснуть в моей комфортной по всем меркам кровати не привели к успеху. Я отчаянно пытался, правда. Но мысли настолько сдавили мозг, что хотелось биться головой об стену.

Когда Ася пошла на «встречу» с Антоном, я волновался, как восьмиклассница перед первым сексом. Почему-то никак не мог унять это странное чувство, а, если разобраться, со мной давно такого не было. И дело совсем не в страхе, что она могла облажаться. Нет, я был почти уверен, что все пройдет гладко. Просто, в какой-то момент, в мой мозг пробралась навязчивая мысль: «А что, если Антон ей понравится? Что будет, если она вдруг воспылает чувствами к нему?». Вы скажете — резонное опасение. В таком случае, ты, Гаврилов, останешься с носом, ведь не видать тебе программы, как своих ушей. Только, почему-то мой воспаленный мозг тогда думал совсем не об этом. Реально, от этих мыслей я ощутил невероятную… ревность. Одно только предположение, что малышка может заинтересоваться кем-то, кроме меня, что было само по себе крайне маразматично, выбило меня из колеи основательно. Даже в самом начале наших отношений с Олесей, я не испытывал ничего подобного, хотя был влюблен в неё — это точно. Был… Что за дурь? Я и сейчас её люблю. Просто какая-то программа в моем теле сбилась и почувствовала свежую кровь. Она как глоток свежего воздуха среди пафоса и шика, к которому я привык. Как ниточка к прошлому, напоминающая, кто я такой, и за что должен быть благодарен судьбе. Эта маленькая девчонка «с улицы», со взглядом затравленного зверька и королевской кобры одновременно, пленяет своей природной красотой без тени косметики и работы салонных мастеров. В ней есть что-то притягивающее и отталкивающее с одинаковой силой, наверное, дикое желание быть независимой и подчиниться кому-то полностью, вперемешку с искаженным понятием жизни в целом, из-за того, как сложилась её нелегкая судьба. Когда я смотрю на неё, мне хочется защитить от всех опасностей и бед, но, когда встречаюсь с глазами, вижу в них самого себя — такого, каким никогда больше не хочу быть, безысходно понимая, что пропасть между нами никогда ничем не заполнится. Мы всегда останемся по разные стороны, как бы мне не хотелось переманить её к себе.

Поэтому я ушел, не сказав ей ни слова, хотя малышка не заслуживает такого обращения. Страсть между нами — почти патологическая, и я чувствую, как она борется со своим желанием, но также, как и я, не может с этим совладать. У меня совсем сорвало крышу, когда я, прождав её и заглушив почти полбутылки виски, увидел в голубых глазах какое-то отрешение и равнодушие, противоположное тому, что чувствовал я. Это послужило «красной тряпкой», и я уже не смог остановить рвущуюся наружу жажду обладать наглой девчонкой. Но я даже не мог предположить в самой смелой фантазии, что она ответит на мою страсть так самоотверженно. Это было просто нечто. Не просто секс. Помешательство на грани сумасшествия. Я забыл обо всем, что меня окружает, когда оказался в ней. Забыл об ответственности, об Олесе, об этой гребанной флешке… Просто ощущал её дрожь и съезжал с катушек.

Я сбежал, понимая, что не выдержу её взгляд. Не знал, что там увижу, да и не хотел знать. И промучившись до утра чем-то между угрызениями совести и нежеланием признавать свою вину, решил, что больше это не должно повториться.