Прости, малышка... (СИ)

Вот ведь хрень, я действительно не знаю, куда она подевалась. Когда Бизон нашел тело Антона в отключке в неприглядной позе, зайдя в приоткрытую дверь его квартиры, Аси след простыл. На записи с камер, которую мне любезно предоставили, видно, как малышка добралась до подземной парковки, а дальше — будто растворилась. С одной стороны, это неудивительно, она же привыкла быть незаметной. Но с другой… Что-то в этой ситуации меня смущало. Правда, я думал над этим только до того момента, пока не посмотрел кино с камеры в квартире Антона. Андрею кое-как удалось удержать меня от того, чтобы не убить подонка голыми руками. Честное слово, я бы мог. Еще минут сорок мне пришлось брать себя в руки, прежде чем я смог зайти в комнату, где Сергей обрабатывал раны моему заклятому врагу. Только полторы пачки сигарет могли унять ярость и бессилие, копившиеся во мне с каждой секундой. Хотя я вру. Они совсем не помогали. Ни они, ни вискарь, ни мельтешащие вокруг люди. Ничего. Эта тварь забрала у меня все. И то, что Ася пропала, убивало меня до конца.

— Если бы ты знал, нашего разговора бы не было. Потому что твоя треклятая программа у неё. Хотя еще совсем недавно была у тебя.

— О чем ты?

— Она в запонках.

— Какого хуя, Антон?! — Я не сдержался. Хватаю его за грудки и трясу как тряпичную куклу. Хоть он и не маленький мальчик, но я, все же, немного выше него и шире.

Он смотрит на меня веселыми глазами. И только тут я начинаю понимать.

Запонки.

Которые Амалия подарила мне в память об отце после его похорон.

Они все время были у меня. Пока Ася не стащила их.

Я ведь сам позволил ей. В отцовском кабинете. Когда целовал её. Признаюсь, даже не сразу заметил, сработала чисто. Но почему-то даже не разозлился. Просто позволил ей их забрать.

— Откуда ты знаешь, что они у неё?

— Видел, как она рассматривала их в машине. Девчонка, как сорока. Думала, что не замечу. Я даже прихерел от такой удачи.

— С какой стати я должен тебе верить?

— Да мне вообще похуй, если честно, веришь ты или нет.

Обреченно падаю на стул. Сил и желания разговаривать больше нет.

— Какого… тогда был весь этот цирк…

Взгляд Антона становится серьезным и каким-то отрешенным.

— Гаврилов вызвал меня примерно за две недели до своей смерти, попросил заняться одним щепетильным делом. Сказал, что только мне может доверить такое. Я сначала не врубился, о чем речь. Потом выяснилось, что он готовил документы о продаже вашей общей разработки, но знал, что ты не позволишь. Поэтому делал это в тайне от тебя.

— Зачем ему продавать программу?

— Долги, Макс. Ты ведь сидишь в своей каморке и не знаешь, что отчеты за последние годы оставляют желать лучшего. Даже сейчас, управляя компанией, ты мало вникаешь в суть финансов. Это непростительная ошибка. Она может стоить тебе бизнеса.

Чувствую, как головная боль заполняет все мое пространство.

— Однажды, когда я приехал к нему домой с документами, он показал мне те самые запонки и сказал, что в них вся его жизнь. И что ты никогда не простишь. Он был пьян в стельку. И много курил. Они с матерью разругались.

— Он никогда не курил.

— То-то и оно.

— Когда его прихватил приступ, я подумал, что это мой шанс поставить тебя, наконец, на место. — Он хмыкает как-то отстраненно. — Отомстить за Олесю.

— Чего?

— Ты ведь у меня её из-под носа увел. А я любил её. И до сих пор, наверное, люблю.

— Ну, пиздец.

— Я придумал идеальный план. Только мать вмешалась не во время. Она подарила тебе эти чертовы запонки. Но ты, как оказалось, и знать не знал, что в них, и я пустил слух по офису, что флешка у меня. Дальше ты знаешь.

Я встаю и чувствую, как усталость накатывает на меня волной. Не хочется курить. Ни пить. Ни спать. Хочется просто, чтобы этого не было. Чтобы отец был жив, и мы все были счастливы, как раньше.

Хотя, оказывается, не все.

— Почему ты не сказал мне про Олесю? — Спрашиваю уже у выхода.

— Потому что она оказалась продажная, как и все бабы. Посчитала, что с тобой у неё больше перспектив.

Вожможно, это правда. На неё похоже.

— И еще… Если Ася знала, что запонки «особенные», почему тогда все равно пошла к тебе?

— Мое природное обаяние…

— Ага, конечно.

Разворачиваюсь и уже собираюсь выйти из комнаты, а за спиной раздается:

— Она не знала. Просто девочка от тебя без ума.

Сжимаю кулаки до хруста в костяшках.

— За неё ты ещё ответишь.

***

Сложно принимать важные решения после того, как расстался с невестой, накатил виски, чуть не подрался с братом, узнал нелицеприятные новости об отце и просрал дело своей жизни.

Особенно в четыре утра.

Выйдя на улицу в прохладный городской воздух, делаю глубокий вдох. Нервы натянуты струной и больно пульсируют в области виска. Ладно, я взрослый мальчик. Расслабляться некогда.

После некоторых раздумий, достаю телефон и набираю своего финансового директора. Совершенно трезвым голосом настоятельно прошу его появиться в офисе к шести. Потом оставляю сообщение секретарше, о том, что в девять жду всех на предварительном совещании. Вызываю на работу Елену.