Читаем Прости, малышка... (СИ) полностью

Прости, малышка... (СИ)

Он снова возвращается к моим губам, сминает их, оттягивает, смакует, заставляя выгибаться навстречу. Приподнимает ткань платья вверх по бедрам, и я вытягиваю руки, помогая освободить себя от мешающей одежды. Тянусь к пуговицам его рубашки. Обалдеть, мы уже минут десять в этой комнате, и до сих пор одеты. Максим позволяет мне самой справиться с его раздеванием, а я с удовольствием это делаю — расстегиваю ремень и стягиваю брюки с упругих ягодиц. Он сбрасывает их ловкими движениями и возвращается ко мне. Я полностью обнажена, а он в одних боксерах. Чувствую себя, как будто это мой первый раз. И ведь до боли знакомый запах, родные мускулы под подушечками пальцев, губы, терзающие сосок на часто вздымающейся груди… Но все по-другому.

Его влажный язык оставляет следы на коже, пальцы вжимаются, гладят, распаляют, требуют отдачи. И я отдаюсь. Выдыхаю со стоном, когда губы скользят по коже живота, опускаются ниже, смыкаются вокруг возбужденного бугорка, втягивают его, медленно отпуская, ласкают поочередно с языком, горячим, настойчивым, невероятным в своих выверенных движениях. Выгибаюсь навстречу ласке, зарываюсь рукой в густую шевелюру на голове между моих ног, подаюсь навстречу чаще, резче, быстрее. Сильные руки подхватывают меня под ягодицы, язык порхает в моей промежности, то проникая внутрь, то обводя влажные лепестки, настойчиво и нежно… Боооже… Я не выдерживаю.

Рассыпаюсь на осколки… Яркие вспышки перед глазами и острые бесконтрольные разряды тока… Сладкие… Невероятно сильные…

Падаю в пропасть…

Максим

***

Чувствую оргазм моей малышки на своем языке и просто улетаю от внезапно нахлынувшего чувства. Я не знаю, как это называется. Просто улёт. Она такая сладкая… Такая ненасытная… Невинная и порочная. Чёрт…

Пока не сошёл с ума окончательно, поднимаюсь обратно к лицу своей девочки, не забывая поцеловать каждый сантиметр прозрачной кожи, чувствуя, как она вздрагивает под моими губами. Это чистый кайф…

Но я еще не закончил с тобой, детка. Стягиваю невероятно мешающие трусы. Осторожно устраиваюсь между ножек, раздвинутых так гостеприимно для меня, касаюсь головкой влажных лепестков, немного дразню её, себя, оттягивая сладкий момент. Мать твою, я уже не надеялся, что это когда-нибудь случится… Так жаждал её, каждую минуту, каждое мгновение последние три месяца…

Не в силах больше сдерживаться, проникаю внутрь горячей плоти малышки, выдыхая ей в шею, как безумный.

Что же ты со мной делаешь?

Двигаюсь медленно, раскачиваясь, нарочно затягивая сладкую муку, борясь с желанием кончить прямо сейчас.

Ася стонет в такт моим движениям. Эти её всхлипы еще больше распаляют моё и без того обострившееся желание. Но, вопреки своему внутреннему зверю я делаю все постепенно, ловя её распухшие губы поцелуем и сминая бедра зудящими пальцами.

— Моя малышка… — Шепчу сквозь рваные вдохи. — Наконец-то, моя…

— Всегда твоя…

Усиливаю амплитуду, и, обхватывая её лицо ладонями, заглядываю в поблескивающие глаза. Собираю влагу с ресниц, обещая себе, что эта слабость в первый и последний раз…

Она плачет. По щекам скатываются соленые слезинки. Я снова целую её и выдыхаю:

— Не плачь… Я с тобой… Я всегда буду с тобой.

Понимаю, что это не то, что она хочет услышать. Но малышка кивает и вцепляется в мои плечи руками, сама подается навстречу моим движениям, ускоряя темп, очень скоро вновь взрывается сильным оргазмом, сдирая кожу с моей спины маленькими ноготками, а я не чувствую боли, потому что сам содрогаюсь от невероятной вспышки, молниями пробивающей мои мышцы.

Я не думал, что такое возможно.

Кажется, я полностью, со всеми потрохами принадлежу этой маленькой, зубастой, злой, но просто охуенной девочке, которая сейчас обхватывает мою шею руками, не спешит отпустить, притягивает к себе и шепчет на ухо:

— Я убью тебя, «Корлеоне». Есть пистолет?

Хрипло смеюсь ей в шею.

— Ты меня уже убила. Когда сбежала, маленькая дурочка.

— Я снова убегу.

— Я тебя все равно найду. Так что можешь даже не пытаться.

— Ты — деспот.

— Да. А ты — взбалмошная идиотка.

Ася рычит и елозит подо мной, как гусеница. Но я придавливаю её хрупкое тельце к кровати так, что вырываться бесполезно.

— Нет, девочка. Ни сегодня, ни завтра, ни через год я тебя не выпущу. — Смотрю ей в глаза и вижу, что она верит мне. — Ты — моя.

Снова целую её. Может мне не стоит разбрасываться такими высокопарными фразами, но сейчас я абсолютно уверен в том, что говорю. Я хочу, чтобы она всегда была рядом, каждый день, каждую минуту чтобы я знал, где она, и что с ней происходит.

— Иди сюда. — Я переваливаюсь на бок и подтягиваю малышку к себе. Зарываюсь носом в её кудряшки. Она молчит, но дышит ровно, и через несколько минут начинает мерно посапывать. Я еще немного прихожу в себя от понимания того, что же со мной происходит. Потом вслед за Асей проваливаюсь в сон.