Прости, малышка...

Первую неделю после той ночи я пребывала в прострации. Не помню, как засыпала и просыпалась, жила, и что происходило вокруг меня. Слава молча приносил продукты и готовил еду сам, заставляя меня хоть что-нибудь съесть. Потом, как-то резко пришло осознание, что эта обстановка станет моим пристанищем надолго. Не знаю, почему. Просто почувствовала это и как-то смирилась что ли. Стала помогать ему, хозяйничать в доме, пока его нет, и постепенно это перешло в распорядок. Само собой как-то. Негласные правила. Никто их не устанавливал. Но они есть.

Я благодарна ему, и выражаю эту благодарность, как могу. Он хорошо ко мне относится и позволяет жить в своем доме. К тому же, здесь все условия для залечивания душевных травм. А с этим у меня как раз проблемы.

Ежедневная рутина и однообразие выполняемых мной дел немного остужает и смазывает картинки прошлого сентября. Но как бы мне не хотелось забыть и не возвращаться к тем злосчастным событиям, у меня не выходит. По ночам, когда, после невыносимой тоски по Максиму и приступов самобичевания, все-таки удается уснуть, мне снятся кошмары. В них, в основном, я и Антон. Иногда просто кто-то гонится за мной или пытается изнасиловать. Иногда убить. Каждый раз отчетливо слышу звон разбивающегося стекла. Просыпаюсь в холодном поту.

Почти каждую ночь.

За исключением редких случаев, когда мне снятся черные, как омут глаза, окруженные темно-красным бархатом.

Всегда остается неизменной, что три месяца назад, что сейчас – эта боль в душе и острый недостаток Максима. Чертов «Корлеоне»! Как же я скучаю по нему, просто невыносимо. Каждую ночь, засыпая, вспоминаю наши с ним моменты и не могу понять, как я это допустила. С ним все ясно. Поиграл и выбросил. Но я же сразу знала, что это путь в никуда. Никогда такие, как он, не женятся на таких, как я. А мне это и не нужно. Я просто хочу…

Нет, я дико, просто непередаваемо, невыносимо хочу, чтобы он был рядом. Смотрел своими черными глазами, так, как может только он. Своими сильными руками сжимал до боли, грубо и нежно, сводя с ума. Подчинял и возносил до небес, убивал и воскрешал.

Мой Демон.

Мой Бог.

Тот, за кого отдала бы жизнь. Но никогда не увижу и не смогу прикоснуться. Только знать, что он есть, и верить, что счастлив. Ведь я хочу, чтобы он был счастлив. Это чистая правда.

Я ведь люблю его.

Невероятно сильно люблю.

И ничего не могу с этим поделать.

***

В принципе, мне не на что жаловаться. Крыша над головой есть, я не голодаю и даже могу читать – Слава приносит книги из библиотеки. Только одно обстоятельство сильно смущает – отсутствие свободы. Здесь, я как в колонии поселения. А я жуть как не люблю ограничения. После знакомства с «Корлеоне» меня все, кому не лень, пытаются в чем-то ограничить. Поставить в рамки и подчинить правилам. Пусть даже здесь я отчасти делаю это по своей воле, но все равно, с каждым днем ощущаю все острее – надолго меня не хватит.

После всего, что Слава сделал для меня, просто сбежать от него было бы подло. Но желание вырваться растет с каждой минутой, рискуя прорваться в любой момент. Поэтому в один из снежных вечеров, поставив перед ним тарелку с горячим супом, я пытаюсь вывести молчаливого охранника на разговор.

- Как там в городе?

Мужчина отрывается от своей тарелки и смотрит на меня.

- Нормально. А что?

- Просто интересно.

Он разглядывает меня недоверчиво и снова принимается за еду.

- Ты не подумай, мне здесь нравится. Просто… Долго ты еще собираешься держать меня взаперти?

- Пока ты здесь – ты в безопасности.

- Это я уже слышала. – Начинаю нервничать. – Может, выпустишь хотя бы в магазин? Я просто не могу больше здесь сидеть. Мне тошно!

Мой суровый телохранитель тяжело вздыхает и отставляет тарелку.

- Хорошо. Перед Новым годом возьму тебя с собой в город. Купим тебе что-нибудь из одежды, праздник всё-таки.

Честно, не верю своим ушам. На все мои неловкие попытки завести этот разговор раньше он отвечал всегда одно: «Еще рано». От радости эмоции зашкаливают, и я подлетаю к Славе, обхватываю за плечи и смачно целую в щетинистую щеку.

- Спасибо! – Опомнившись, отстраняюсь, почувствовав неловкость. Он смотрит на меня округлившимися глазами. Быстро спохватываюсь, чтобы разрядить обстановку. – Пойду дров принесу.

Выйдя на слегка морозный воздух, вдыхаю его полной грудью. После трехмесячного заточения, меня, наконец, выпустят на свободу. Пусть ненадолго. Но я не помню, когда последний раз чувствовала себя такой счастливой.

***

Ожидание дается мне нелегко, и дни, которые я отсчитываю, сменяются как в заезженной пластинке. Слава уходит на работу, я занимаюсь хозяйством, читаю и представляю будущую поездку. Так, значит, мы пойдем по магазинам. Да уж… мои безразмерные свитера и старенькие потертые джинсы, которые мой телохранитель где-то достал, нельзя назвать праздничным нарядом, а в этом году мне почему-то в первый раз хочется встретить новый год красивой.