Прости меня, луна

— Я помочь хочу, — как бы Лилии не мечталось и дальше стоять вот так, нежась в нечаянном тепле, она скинула обнимающие ее руки. — Люди Сагдая сами не справятся.

Воины кололи лед кинжалами. От усердной работы по их лицам струился пот, а мертвец словно в насмешку дергал щекой.

— Разойдитесь, — произнесла Лилия. Дождавшись, когда ее услышат, скрутила подол плаща, чтобы тот не намок в болотной жиже, и присела на корточки. Поморщилась, опуская раскрытую ладонь на лишенную волос голову мертвяка, который, почувствовав прикосновение, бешено задергался. — Живое к живому, мертвое к мертвому. Живое к живому, мертвое к мертвому. Живое к живому, мертвое к мертвому…

Она шептала и шептала заговор, пока тело погибшего не перестало содрогаться.

— Все, он больше не вернется, — произнесла Лилия, с благодарностью принимая тряпицу, которую достал из-за пазухи кто-то из воинов. Вытерла руки и, не дожидаясь остальных, пошла в сторону тракта.

Двух других нашли под перевернутой телегой, которую изрядно припорошил вновь начавшийся снег. Что сталось с путниками, чей скарб был разбросан по кустам, гадать не стали, упокоили мертвецов через отсечение головы. Правда, пришлось повозиться, поскольку мертвяки оказались крепкими и прыткими и отчаянно огрызались, размахивая вырванными оглоблями. Но, в конце концов, их умение сражаться уступило боевым навыкам стражников.

Последний мертвяк отыскался в ближайшем селении. Его изловили и загнали в прорубь сами жители. Он так и стоял застывшей по пояс статуей.

— Мы его все время поливаем, чтобы не расколупался, — староста снял рогожку, укрывающую труп от солнца, которое и зимой может хорошо пригреть. — Оттепель с месяц назад случилась, так мы знатно тогда испугались. Но нет, не подтаяло…

— По весне подтает, — Сагдай присел перед нелепой фигурой и сквозь толщу прозрачного льда сумел разглядеть закрытые глаза мертвеца. На его лице застыла улыбка, обещающая кровавую расправу.

— Целую семью загрыз, окаянный.

— Сейчас с ним нужно решать, нельзя весны ждать. Можете не уследить.

Староста с сомнением покачал головой.

— Это же сколько рубить надо? И до утра не управитесь. А мы вам не помощники, — он оглянулся на баб и мужиков, что замерли в сторонке.

— Не надо рубить, — Лилия протянула руку и, поднявшись на цыпочки, положила ее на лед над головой мертвеца. Чуть погодя ладонь монастырской воспитанницы покраснела, и стало казаться, что лед под ней вот-вот оплавится. Но нет, зря того ожидали любопытные сельчане, потихоньку, шаг за шагом, подтянувшиеся ближе.

Сагдай вздрогнул, когда мертвец вдруг открыл глаза. Вскрикнул от страха староста, и вся деревенская рать с визгом кинулась врассыпную.

Лилия осталась стоять на месте, лишь закрыла глаза. Силы ее заметно покидали. Ветер, увидев, как побледнела девушка, встал за ее спиной и вновь крепко обхватил руками.

— Спасибо, — прошептала она, валясь с ног.

Кожа мертвеца лопнула, словно яростный огонь выжег его изнутри. Потянулись черные струйки по трещинам, и казалось, только тронь льдину, и на снег вывалятся комья сажи.

Сагдай, найдя старосту в первом же от реки доме за крепко закрытыми воротами, прокричал ему, что мертвяк больше не страшен. И если сельчане не хотят ждать весны, лучше бы им ледяную статую расколотить сейчас.

Ветер не нес Лилию до монастыря на руках, как она о том рассказала. Ему сполна хватило и того пути, что пришлось проделать до саней, которые выкатили благодарные сельчане со двора старосты, пока тот отсиживался в нужнике. Ехала она назад как барыня, укутанная в плащ с плеча скачущего рядом Ветра, радуясь, что ей не пришлось трястись за спиной Сагдая. Уж больно прыткая у него лошадка, да спина жесткая.

* * *

«Пусть и приврала немножко, но так ведь романтичнее», — улыбнулась своим мыслям Лилия, нежась в теплой воде. Рука стараниями подруги уже не болела, и не было причин не быть счастливой.

Луна, слушая рассказ Лилии, только тихонечко вздыхала.

«Он не мой, так отчего сердце так заходится? Змей говорит, Ветер смотрит на меня, но значит ли то, что я ему интересна? Может, тоже гадает, каким даром владею?»

— Ты иди, обсушись, а я здесь задержусь. Постираться хочу, — Луна взяла с лавки платье, в кармашке которого ссохся в комок платок, который ей дал Ветер.

«У меня, вот, тоже есть воспоминания о его внимании, — она грустно улыбнулась. — Правда, совсем не такие милые, как у Лилии».

Натирала мылом ткань, выполаскивала и вновь натирала, а сама все думала, как подойти и вернуть платок. Не будет ли то знаком, что она бегает за ним?

«А ведь и бегаю. Глазами все время ищу, где бы ни находилась».

Вернувшись в комнату, шуметь не стала. Лилия спала, от усталости дергая ножкой. Причмокивала губами. То ли сон видела, то ли пить хотела.

Убирая на место плащ, Луна вздрогнула от грохота, едва не разбудившего соседку. Но та лишь повернулась на другой бок и вновь затихла.

«Браслет Лозы! Я совсем о нем забыла!»