Прости меня, Русалочка!

Джон ещё не успел уйти далеко от дома девушки. Он раздавал автографы своим поклонницам, которые смотрели на него с искренним восторгом. Мари задрожала и побледнела, ведь она находилась в каких-то десяти метрах от своего объекта обожания. Девушка не знала, с каких слов ей начать разговор; она боялась, что не успеет перемолвиться с любимым, и он мгновенно уедет в неизвестном направлении. Сердце колотилось и трепетало. Пять минут спустя фанаты стали медленно расходиться; Мари, выждав еще пару минут, сделала робкие шаги в сторону Джона. В это время обеспокоенная мама смотрела из окна на дочь и, видимо, тоже произносила в голове молитву, пытаясь мысленно помочь. Джон оставил последний автограф, бросил пару фраз долговязому парню в зелёной кепке и направился к своей машине. Марианна заспешила к нему навстречу. Побоявшись не успеть, окликнула Эллонса неуверенным голосом. Её лицо предательски зарделось «краской». Джон, обернувшись, остановился.

– Да, мисс. Вам – автограф? – учтиво спросил актёр.

Мари охватила мелкая дрожь. От волнения она, совершенно некстати, в жуткой нерешительности молчала, не зная, с чего начать разговор. Глубоко в подсознании тысячу раз корила себя за то, что такая несмелая. Она завороженно смотрела Джону в глаза, красивые, пронзительно глубокие. Эх, Эллонс! Лицо-совершенство, взгляд с поволокой, голливудская улыбка… Он сводил с ума своим очарованием. Этот парень совсем не был похож на обычных молодых людей: вьющиеся тёмные волосы, очень коротко и по-модному стриженные, его аристократичные манеры, завораживающий бархатный голос; в нём, казалось, невозможно найти изъяна. Эдакий принц из доброй сказки. Ему не хватало королевских шаровар с колетом, плаща, белого коня и шпаги. Так думала не только Мари, но и все его поклонницы.

– Мисс, чем могу быть полезен? – повторил Джон свою фразу, и девушка очнулась от своих мыслей.

– Мммистер Эллонс, я люблю вас, – неожиданно для себя самой выпалила Марианна. «Боже, что я говорю», – тут же пронеслось в голове. Буквально с утра она готова была произнести длинную умную речь, которая бы реально могла заинтересовать Джона, а сейчас… сейчас мысли путаются, и язык болтает совсем не то, что задумывал мозг. Мари понимала, что совершила глупую ошибку, и ей от стыда захотелось просто провалиться сквозь землю.

– Я вас понимаю, мисс. Но я вынужден принести вам извинения. У меня уже есть невеста, и у нас скоро состоится свадьба, – вежливо ответил Эллонс, коснувшись плеча изумлённой Марианны.

– Простите! – заикаясь, пролепетала девушка. – Я, я не знала. Я желаю вам счастья, – сказала Мари, делая вид, что эти слова нисколько ее не задели.

– Извините, если обидел вас… – с некоторым сожалением продолжил Джон.

– Ничего, всё нормально, – солгала Мари, скрывая боль и обиду. – Это стихи. – Девушка протянула Эллонсу довольно объёмную тетрадь. – Я посвятила их вам. Если станет интересно, прочтите на досуге.

Джон мило улыбнулся и с радостью взял в руки листы бумаги, произнеся напоследок:

– Я обязательно прочту их. Уверен, что вы – талантливая поэтесса. А теперь мне нужно ехать, простите. До свидания! И… как вас зовут?

– Марианна Стейн.

– Приятно было познакомиться.

После этих слов Эллонс сел в свою машину и уехал в неизвестном направлении. Из глаз Мари брызнули слёзы. В одно время по её сердцу проскользнул лучик радости: Джон уже похвалил её за стихи, но, с другой стороны, он не оставил никакой надежды; этот человек никогда не ответит Марианне взаимными чувствами. Девушка не просто огорчилась, она уже укоряла и ненавидела себя за то, что призналась Эллонсу в любви, не дожидаясь будущих встреч, когда, возможно, актёр получше бы узнал её. Она понимала, что допустила непоправимую ошибку. И теперь жизнь Мари приняла облик самого настоящего ада. Все шансы на счастье испарились в одно мгновение, не оставив и следа.

Уныние и отчаяние увели Марианну в кромешную тьму. Мать не находила себе покоя. Шёл день за днём, а состояние несчастной Мари не улучшалось. Психолог, единственный среди чужих людей, узнавший об этом случае, ничем не смог помочь, а к остальным врачам Мари категорически отказывалась обращаться. Она не желала, чтобы люди считали её умалишённой. Ей не хотелось распространять информацию о своей психологической травме.

Много раз она теряла сознание от постоянного недосыпания. Отчаявшаяся, расстроенная мать беспрестанно молилась за дочь. Обессиленная Стейн хотела распрощаться с жизнью, но она очень любила маму и старалась держать себя в руках. Мир для Мари стал полностью чёрным. Марианна перестала общаться с подругами, одноклассниками, а позже вовсе почувствовала себя несуществующим человеком, приведением, блуждающим по Земле, неизвестно с какой целью. Девушка забыла слово «радость».