Прости нас, грешных

Приближение к Богу — значит приближение к свету, а когда свет яркий, то видны все пятна, все дырки на одежде, все недостатки, изъяны нашего лица, окружающих предметов, пыль, грязь — все видно при свете. Чем ярче свет, тем недостатки становятся очевиднее.

Итак, нам надо понять, что мы приблизились к этому свету, и все перед Ним, все наше недостоинство, вся наша суетливость, никчемность, завистливость, озлобленность, уныние, смятение, всякого рода ложь, раздражение и недовольство, вся наша немощь. Мы приходим такие, какие мы есть… И знаем прекрасно, что сами от этого освободиться не в состоянии. Поэтому только мощная вера, которая нас как бы бросает к ногам Божиим, — только она может нас преобразить. Мы на это надеемся, этого просим, к этому стремимся.

Если Господь не воскрес, то тщетна наша вера[130]. Если Он не воскрес для нас, если Он не живет в нас, то все оказывается тщетным, пустым. Пустыми словами.

Поэтому сейчас пусть каждый из вас принесет Ему свое израненное, изъязвленное сердце, которое было долго закрыто от Него. И сегодня мы стараемся, чтобы оно было хотя бы немножко к Нему открыто.

Господи, прости наши прегрешения. Виноваты мы перед Тобой, виноваты перед людьми, перед собой. Но уповаем на то, что Ты Своей любовью все покроешь.

Господи, помилуй нас, грешных.

15 февраля 1988

Будем честны перед Богом (Первое воскресенье Великого Поста)

Сегодня мы пришли принять Святых Тайн. Как мы приходим к Святой Чаше? Иной из нас приходит, как тот фарисей, который был исключительно доволен собой[131]. Но у него были основания, он вовсе в себе не сомневался: он действительно не был преступником, он действительно был человеком благочестивым и выполнял все, что мог. Но почему‑то Господь не его благословил, не его принял, не его оправдал — то есть не его соединил с Собой, а мытаря, который был отверженным человеком, никаких достоинств в себе не находил, а просто стоял и говорил: «Боже, милостив буди ко мне, грешному».

Фарисей как бы предъявлял Богу некий входной билет: я к Тебе иду, потому что у меня есть право. Я все выполнил. Все условия договора, который мы заключили, я выполнил: посты соблюдал, не крал, не прелюбодействовал, ничего плохого не делал, на церковь жертвовал! А теперь, волей или неволей, Ты обязан меня пустить к Себе. А мытарь вел себя совершенно иначе. Что он думал — мы не знаем. Мы только знаем, что он боялся даже пройти вперед, а стоял сзади, опустив глаза, и говорил: «Боже, милостив буди мне, грешному». Вот какая разница между этими двумя людьми.

Напрасно думают, что фарисей был просто лицемером, что он был просто негодяем, который воображал себя праведником. Нет, он был праведником, порядочным человеком. Но этот порядочный человек был закован в броню самодовольства, самодостаточности. Ему, в сущности говоря, и Бог был не нужен, потому что он был вполне доволен собой. Зачем ему Бог? У него было все: спокойная совесть, надежда на награду в будущем мире, правильные поступки в этой жизни. И все‑таки Бог его не оправдал, то есть он не получил единения с Богом, потому что Сам Христос сказал, что Он пришел не к праведникам, а к грешникам. Странные слова. Почему же Он не пришел к праведникам? Потому что, чтобы соединиться в душе с Богом, необходимо понять свою нищету, понять, что мы ничего не имеем, что мы бессильны. И это правда. Если мы делаем добро, то чаще всего по принуждению или для удовольствия, или по жизненной необходимости. Если мы воздерживаемся от зла, то потому, что нам неудобно перед людьми, стыдно или, опять‑таки, из гордости: вот я буду чистеньким! Или потому, что до этого зла рука дотянуться не может: вы все хорошо знаете, что мы не впали во многие грехи просто потому, что не было условий. А дай нам условия — все посыпались бы, как яблоки осенью.

Значит, первое, что осознает христианин и что не льстит человеку, очень справедливо, реалистично, верно выразил апостол Павел, сказав, что все под грехом[132]. А Иоанн Златоуст по–своему это осознал, сказав, что гордость сродни глупости. Ибо гордый человек, который раздувает мыльный пузырь своей добродетели, имеет мало шансов приблизиться к Богу. Как говорит нам слово Божие: «Бог гордым противится, а смиренным дает благодать»[133].

А что такое смирение? Может, это угодничество перед людьми, низкопоклонство? Нисколько. Смирение — это открытость наших глаз, ушей и сердца другим людям. Это умение услышать другого человека, увидеть его, сопереживать с ним, увидеть волю Божию.