Прости, но я скучаю

– Я уже сказала: я пришла не для того, чтобы разговаривать. Думаю, что мне и не следует. – Она вздохнула и взглянула на полицейского в форме, который пока не проронил ни слова. – Честно говоря, будь это в моей галерее в Калгари, все было бы совсем по-другому. А здесь, похоже, слишком сильна вера в людей.

Ларри прекрасно понимал, что это оскорбление в его адрес, а может быть, в адрес его города и даже полицейского, но он был не в курсе дела, поэтому защищаться не мог. Ларри просто кивнул.

– Так и есть, – сказал он и улыбнулся полицейскому, чтобы было понятно: он-то не пытается оскорбить полицию или город. Ему нравилась вера в людей.

– Офицер, я полагаю, у вас есть вопросы к мистеру Финли?

Полисмен кивнул.

– Всего несколько.

Мэрилин опустила голову и театрально вздохнула, как будто только что совершила очень смелый, трудный и страшный поступок.

– Хорошо, – сказала она. – Я бы рада остаться, но мне нужно забрать дочь, и, к сожалению, я и так уже слишком задержалась. – Она пристально посмотрела на Ларри, чтобы он понял, что все это из-за него.

– Вы ведь понимаете. Спасибо за работу, Ларри. Мы желаем вам всего наилучшего.

– Я что же, уволен? – спросил Ларри.

– Нет, – ответила Мэрилин. – Пока нет.

Мод в своем репертуаре

Маккензи

Следующие три дня в «Бумажном стаканчике» прошли спокойно. Маккензи, все еще обутая в огромные пиратские сапоги, работала над эссе. Мод за своим одиночным столиком развлекалась тем, что смотрела в окно, а Сунна читала романы в мягкой обложке, один за другим, как будто курила без перерыва. На четвертый день Мод снова пересела за их столик, предупредив, чтобы они не совали нос в ее дела – как будто в последние дни она не ездила с ними в кофейню и обратно в одном автомобиле, не слыша от них никаких назойливых вопросов. Казалось, она нервничает.

Они уже сидели там целый час, когда она положила на стол сумочку и расстегнула молнию среднего отделения.

– Я принесла его, – сказала Мод, извлекая письмо, сморщенное и потемневшее. – Пусть побудет у кого-нибудь из вас.

Сунна нахмурилась.

– И почему вы так решили?

Мод нахмурилась в ответ, и Маккензи почувствовала, что тоже невольно хмурится.

– Просто не хочу, чтобы оно было в моем доме – в моей части дома. Что, если я умру? Разве вы бы не захотели его взять?

– Я бы взломала дверь и забрала его, – сказала Сунна.

Мод с громким стуком опустила руку на стол.

– Просто возьми и не говори глупостей! – взвизгнула Мод.

Сунна выпрямилась.

Мод вздохнула и превратилась в печальную Мод, ту Мод, при виде которой у Маккензи сердце обливалось кровью так же сильно, как бесила ее разъяренная Мод.

– Просто не хочу, чтобы оно было у меня. Не могу прекратить перечитывать эти слова и пытаться заполнить пробелы. Ночью просыпаюсь и читаю. Утром просыпаюсь и читаю. Напрягаю все остатки зрения, чтобы разглядеть то, чего там нет. Мне не нужно, чтобы оно было у меня. Вредно для здоровья.

Сунна выглядела раздраженной.

– Но я же сразу хотела забрать его у вас…

– Сунна! – рявкнула Маккензи, сама себе удивившись. Женщина за соседним столиком, смотревшая на телефоне видео по YouTube, бросила на их столик неодобрительный взгляд. Маккензи понизила голос. – Если вы сейчас мне его покажете, я его сфотографирую на телефон, а потом, Сунна, можешь взять его себе, и все будут довольны. Как тебе это? – Она говорила в точности, как ее мать.

Мод кивнула, но тут ее рука с письмом, которое она уже протягивала Маккензи, замерла в воздухе.

– О боже, – прошептала Мод.

Маккензи проследила за взглядом Мод. У дверей кафе стоял мужчина. Красивый, слегка лысеющий, подтянутый. Рядом с ним – женщина. Шел дождь, и пара промокла насквозь; они отряхивали куртки и смеялись, что на ее очках застыли капли воды. Он протянул руку и потер стекла большими пальцами, изображая «дворники»; при этом он задержал ее лицо в ладонях на миг дольше, чем требовалось. Она игриво отстранила его, сняла очки и протерла их извлеченной из кармана салфеткой.

Они были восхитительны.

Мод рассвирепела. Она отдернула письмо и снова сунула в сумочку.

Сунна ничего этого не видела.

– Мод, – начала она, – что вы делаете? Я думала, письмо вам не нужно…

Мод резко обернулась и зашипела на Сунну.

– Это мое письмо! Не твое! Не твое! Мое!

Сунна поджала губы; она уже привыкла к разъяренной Мод, это было скучное зрелище.

– Послушайте, Мод! Это просто глупо…

Но Мод уже шла через всю кофейню. У нее был такой вид, будто ее вытащили из болота, будто она была убита, а теперь воскресла, чтобы отомстить за себя. Будто она собиралась уничтожить мужчину у двери. Он не видел, как она подошла, и Маккензи почувствовала, что его следует предупредить.

Сунна смотрела вслед Мод.

– Странно. Как она собирается возвращаться домой? Автобусом?

– Сунна. Она не уходит. Она идет поговорить с этим типом. Интересно, это он написал письмо?

Сунна наконец увидела мужчину, мужчина увидел Мод, а женщина увидела, что он увидел Мод. Маккензи показалось – это могло быть воображение, но ей часто так казалось, – будто она увидела все до того, как это произошло.