Прости, но ты полюбил психопатку

В моей памяти тут же вспыхнуло видео, что я только что посмотрела, а также воспоминания о том, как я вонзала нож в своих жертв. Правда, когда я это делала с ними, кровь хлестала гораздо сильнее. А тут был стейк, моей любимой средней прожарки. Я незамедлительно отправила кусочек себе в рот и, не удержавшись, застонала. Это было чертовски вкусно. Гармония и такое удовлетворение, словно когда ты примеряешь новое платье и оно тебе везде впору. Это безграничное гастрономическое удовольствие меня так оглушило, что я не сразу услышала вопрос Бена.

– Что, прости? – переспросила я.

– Тебе нравится?

– О! Еще как! – я проглотила кусочек и, наконец, смогла говорить. – Словно повар знал меня всю жизнь. Это нереальное что-то.

– Поверь мне, ты можешь искать всю жизнь, но лучше не найдешь, – произнес Бен и подлил мне вина.

– А теперь рассказывай, – сказала я и вновь отрезала себе кусочек. На этот раз побольше.

– Ну, я думаю, о многом ты догадалась. Но если подробнее, то происходит все следующим образом: охотники следят за тигром. Они смотрят за тем, как он выслеживает добычу. Затем он на эту добычу нападает и убивает ее. После этого, как ты видела, хищника спугивают, и туша жертвы остается. Ее погружают в машину, засовывают в холодильник и, в зависимости от заказчика, доставляют частным самолетом в любую точку земли. Затем ее тут готовят на усмотрение шеф-повара. Этого места нет ни на карте, ни где-либо еще. С улицы сюда никак не попасть. Но если ты в узком кругу, то ты уже заочно почетный гость. Или, как в твоем случае, тебя пригласили.

– А тут обсуждают секретные тайны? Политические перевороты? Тут обедает президент? – я подмигиваю ему.

– Боюсь, что нет. Думаю, он не прошел кастинг.

– Как жаль. И даже знаменитости?

– Ким, философия этого места очень проста. Тут есть два главных аспекта. Первый – это то, что главное тут – еда. Сюда приходят именно поесть, а не пощеголять нарядами, машинами, любовницами, закрытыми сделками и прочим. Этот узкий круг людей, в котором мне посчастливилось оказаться, иногда хочет просто вкусно поесть. Без лишней шумихи и доставучих разговоров.

– Но, думаю, убитый двенадцать часов назад буйвол – это немного больше чем закусочная.

– Это второй аспект. Люди в этом кругу очень богаты и за свою жизнь повидали уже столько вещей, что ты их ничем не удивишь. И им необходима кое-какая встряска. Плюс качество, конечно же. Поэтому все это шоу, которое абсолютно правдиво, и устраивается. Ты заметила, как проголодалась, пока смотрела фильм?

– Ну, я и до этого не была сыта, но да, такое чувство было. Внезапный голод.

– Так вот, это оттого, что ты видела жизнь и смерть этого бедного животного. А главное, ты увидела, кто и как его убил. Это не был охотник с супермощной винтовкой, который находился от жертвы за километр. Это сама природа распорядилась так, кому суждено жить, а кому умереть. Это дикий животный мир стал палачом того, кто сейчас у нас на тарелке. Это натуральный животный инстинкт. И подсознательно тебе кажется, что ты сама, своими зубами загрызла этого огромного несчастного буйвола.

Бен говорил, что-то еще, но я его уже не слушала. Я ушла куда-то в абстракцию, где я – это тигр. А все мои жертвы, которые пали от моей руки, – это напуганные несчастные буйволы. Я вспоминала фильм и понимала, что я как хищник, затаиваясь в гуще травы, оценивала ситуацию, все тщательно рассчитывала, затем выпрыгивала из своего убежища и наносила смертельный удар. Без жалости. Без сочувствия. Без колебаний. Правда, я никогда не ела своих жертв. Но думаю, только потому, что они были отвратительными людьми. Да и вообще людьми. Но если бы мне удалось убить какое-нибудь животное своими руками, я бы его тут же съела.

Ровно в тот момент, когда я представляла себя обнаженной где-то в лесу, поедающей сырое мясо убитого животного, а кровь стекала с моего лица на грудь, Бен спросил меня:

– Надеюсь, ты не считаешь меня ненормальным, кого заводит такое?

– Бен, – я тщательно прожевываю очередной кусок и продолжаю, – я очень надеюсь, что ты такой ненормальный. Потому что, если ты делаешь это, чтобы просто меня поразить, это попахивает отчаянием и неуверенностью в себе. А если ты сам проникаешься этим процессом, то это мне нравится.

– Ты чудная, – говорит он. – Чудная, но в хорошем смысле. С такой, как ты, хочется поехать в аэропорт и взять билет на ближайший рейс, даже не заботясь о пункте назначения.

– А не побоишься? – я решаю взять его на слабо.

– Нисколько.

– Хорошо. Тогда заканчиваем тут, едем ко мне домой за паспортом и в аэропорт.

– По рукам, – он, похоже, серьезно.

А я сама тоже серьезно?