Прости, но ты полюбил психопатку

Также я заметила, что остановилась в нескольких сантиметрах от головы Бена. Это было бы уже печальнее. Я распахнула заднюю дверь, сняла с себя пальто, потому что в нем было жутко неудобно, и с трудом загрузила тело Бена на заднее сиденье. Уже на пути в больницу я понимала, что, если бы не плотный ужин, я бы просто не справилась. Сам стейк в совокупности с видео и общей философией животного мира как будто придал мне сил и смелости. До сегодняшнего дня я не расправлялась сразу с двумя такими здоровяками. Конечно, они этого не ожидали, и я не довела дело до конца, но все же это было приятно. Кстати, почему у меня нет пистолета?

За что же они так с Беном? Может, он на самом деле не архитектор, который преподает в университете в свободное время? Кто он и что им от него нужно? Деньги? Скорее всего. Но зачем? Похоже, не только у меня есть свои тайны. И главный вопрос: когда он очнется, что мне ему сказать? Что я вырубила двух амбалов, пока он валялся без сознания? Конечно, можно сказать, что у меня был баллончик и все такое, но уверена, он не дурак и его насторожит тот факт, что у меня совсем не «человеческий» баллончик и что мне удалось это так легко, в то время когда любая другая девушка с визгом убежала бы подальше из того переулка. Думаю, он не поверит ни одной из моих сказок, а это повлечет за собой подозрения. Или я просто себя накручиваю?

Когда адреналин немного отступил и я понемногу приходила в себя, то уже немного испугалась. Одно дело расправляться с жертвами, когда у тебя есть четкий план и ты знаешь их повадки, а совсем другое дело защищаться от нападения. Это страшно. Но дошло до меня это только сейчас.

С визгом покрышек я остановила машину возле входа в больницу, быстро выпрыгнула из нее и позвала на помощь санитаров, которые подбежали с каталкой, аккуратно водрузили на нее тело Бена и отвезли его внутрь. Я же села обратно в машину и перепарковала ее возле мусорных контейнеров, что стояли неподалеку. На всякий случай, хотя это было и бессмысленно, протерла руль и ручку передач тряпкой, что лежала в бардачке, вытащила ключи из зажигания и бросила их на сиденье.

Затем я зашла в здание клиники и подбежала к стойке регистрации.

– Добрый вечер. А куда повезли мужчину? Его только что санитары на коляске привезли. Он без сознания.

– Подождите, – сказала мне чернокожая женщина в круглых очках на переносице.

– Я его сама привезла на машине и…

– Подождите, – повторила она, даже не посмотрев на меня. – Доктор Льюис.

– Да, – ответил человек, стоявший сзади меня.

– Этой девушке нужна помощь, а я только подошла.

– Здравствуйте, – я обернулась и увидела перед собой мужчину в белом халате с козлиной седой бородкой. Он словно сошел с рекламного буклета про вакцины. – Тут только что доставили мужчину. Без сознания. Санитары его отвезли куда-то на коляске. Я не знаю куда, я парковала машину.

– Его отвезли в смотровую.

– А где она?

– Простите, а кем вы ему приходитесь?

– Я? Я его жена, – практически без задержки ответила я.

– Замечательно. Доктору как раз нужна будет некоторая информация. Пройдемте со мной.

– Ага, – только и ответила я.

Я не знаю, что именно заставило меня сказать, будто я его жена, но я была точно уверена, скажи я правду, дальше стойки регистрации меня бы не пустили. А в данном случае вряд ли кто будет сравнивать мои и Бена документы. Пока мы шли, я вспомнила, как ненавижу больницы. У меня с ними связаны одни из самых ужасных воспоминаний. Я думаю, мало у кого возникают приятные ассоциации. Но этот стерильно-пустой запах, который уже давно въелся в каждый участок клиники, нагонял на меня самые негативные мысли. Безнадежностью тут было пропитано все. От бледно-зеленых стен до пустых и обреченных глаз больных, что лежали на своих койках. Как же много плохих новостей тут было сказано! Как много пролитых слез и душераздирающих криков слышали эти стены! А еще врачи. Они хоть и спасали каждый день жизни, но их лица скорее походили на трупы, которые находились на нижнем этаже в морге. Может, это от постоянных драм с плохим концом, что они видят каждый день, может, от многочасовых смен, что им приходилось отрабатывать, а может, во всем виновато освещение. Даже оно было словно заражено неизвестным и смертельным вирусом. В общем, больницы – это, наверное, самое ужасное и неудобное место, после похорон и семейных праздников. К счастью, семьи у меня нет, так что хотя бы от них я избавлена.

Мы дошли до койки, где лежал Бен. Слава богу, он уже был в сознании, и его глаза были приоткрыты. К его руке была подключена капельница, и возле него стояла медсестра.

– Мистер… – произнес доктор.

– Хадсон, – пришла ему на помощь медсестра.

– Мистер Хадсон, я доктор Льюис. Я привел вашу жену.

– Кого? – произнес Бен еле слышным голосом.

– Милый, Бен, – я кинулась ему на грудь и шепотом произнесла: – Заткнись и лежи тихо.

– Что? – переспросил Бен.

– Дорогой, как ты? Тебя избили, ты меня не узнаешь? – я включила курицу-наседку и причитающим голосом затараторила: – Доктор! Сестра! Что с ним? У него сотрясение? Сделайте что-нибудь? Он умирает?