Прости себе меня (СИ)

— Я говорю, что тоже имею право на личную жизнь. — обронила Дани, не понимая, чего ещё можно от себя ожидать сегодня. — И какие-то вещи я, может, не хочу рассказывать. Понимаешь меня? Мне, например, тоже не все твои ухажеры нравились. Но я не лезла.

— Я поняла тебя, — Яна часто закивала. Её губы скривились в болезненной улыбке, — Да, хорошо. Я услышала тебя, Сеня. Я больше не засуну свой длинный нос в твою личную жизнь.

Блондинка отстранённо и холодно коснулась губами щеки Даниэлы. Кончиками пальцев задела её плечо, и слегка погладила. И отвернулась.

Дани тяжело сглотнула, смачивая вмиг пересохшее горло. Поджав губы, смотрела на удаляющуюся спину Гришиной. И... стало очень больно. Вот тут... в груди.

Она дождалась, когда Яна, подхваченная под локоть своим кавалером, скроется в его авто, и только тогда тяжело и глубоко вздохнула.

Она не права?

Да.

Она не должна была этого говорить.

Но что-то толкнуло её на это. Что-то, что сидит внутри неё. Яд.

Откуда это в ней?!

Дани вышла из-под козырька кафе и подняла голову, подставляясь под тяжёлые и крупные капли холодного дождя. Зажмурилась и приоткрыла рот.

Должно быть, на неё смотрят, как на идиотку.

Плевать.

Это всё он. Она была уверена, что всё это из-за него.

Гордеев.

Он перекроил её жизнь. Её саму. Сделал озлобленной и раздражительной. Боязливой, скрытной. Кусачей...

Даниэла слизала с губ дождевую воду и, поправив на плече сумочку, кинулась к своей машине. Кляня этого кретина и глотая обиду. Раздувая ноздри и скрипя зубами. Настигла свой автомобиль и, спрятавшись в своём маленьком убежище, завела двигатель.

Попытка отдышаться не увенчалась успехом. Девушка скинула с лица мокрые пряди и схватилась за свой телефон. Влажные пальцы скользили по дисплею и набирали не то что нужно.

Но она нашла искомое. Прищурилась, когда его номер высветился на экране и, боясь дать задний ход, провела по гладкой поверхности, совершая вызов. Туда, откуда обратного пути может и не быть.

Глаза девушки закрылись, а пальцы сжались на телефоне с такой силой, что глухая боль сдавила суставы. Буквально пара гудков...

— Муха? — она и правда задержала дыхание, пока ждала ответа?

— Где ты? — холодно произнесла и свободной рукой повернула к себе зеркало заднего обзора. Чтобы видеть себя. Свои глаза. Чтобы контролировать это.

— Дома. А что? Что-то случилось? — она не слышала в его голосе ликования или насмешки. Только удивление.

Да уж... Даниэла сама удивлена не меньше.

Что она творит?!

— Где именно? У родителей? — чувствовала биение сердца в глотке.

— Нет, я у себя. Что случилось? — в его голосе начало проскальзывать нетерпение.

— Напиши мне адрес, — требовательный тон не позволял ему отказать.

Да он, откровенно говоря, и не хотел.

Муха? Звонит ему? Сама?

Нет, он, конечно, уловил её взвинченность, но это не повод отказывать ей. Себе...

— Я напишу тебе.

— Я жду.

Егор даже ответить ей ничего не успел. Девчонка сбросила, оставляя за собой шлейф злости и недосказанности.

Гордеев зглянул на экран мобильного и, машинально облизнувшись, сбросил Ксенакис свой адрес.

Что стряслось? Должно быть, есть веский повод для её звонка.

Ксенакис.

Неделя. Целая неделя, блять!

И вот тебе на... здравствуйте...

Глава 54

Егор наспех собрал разбросанные по квартире тряпки и скинул их в корзину для грязного белья. Выпроводил Тимоху и, взяв с собой телефон, отправился в душ. Торопливо размазал по телу гель и вспенил шампунь на волосах.

Сколько у него времени? Она едет из дома? Или нет? Который час? Она ведь на парах должна была быть?

Понятия не имел, чего ждать от этой встречи. Что она хочет? Судя по голосу, Муха чем-то раздражена. И вряд ли она попросила его адрес, чтобы прийти к нему на чай.

Гордеев сдвинул стеклянную створку кабины и взглянул на телефон. Мокрым пальцем коснулся, зажигая экран и удостоверяясь, что ничего не пропустил.

Может, действительно стоит включить чайник?

Пиздец. Он серьёзно собрался с ней чай пить?

Какой нахер чай, Гора?

Он слышал, как собственное сердце колотится, а грудная клетка вибрирует от волнения. С чего бы? Первый раз что ли? Что изменилось?

Егор опустил голову и следил за тем, как белая пена, закручиваясь в спираль, убегает в водосток. Так же стремительно, как и все его дельные свои.

Закрыв глаза, он вспоминал тот день. Её глаза и губы. То, как она смотрела и то и дело проводила кончиком языка по сладким устам. Таким сладким, что не передать словами.

Кто бы мог подумать, что всё это о Мухе. Той самой, которая всегда раздражала. От которой кровь в венах закипала. От которой челюсти сводило.

А теперь?..

Плечи Егора вздрогнули. Он вскинул голову, устремляя взгляд в матовое стекло, разграничивающее его с внешним миром.

Ему показалось? Или он слышал звонок?

Смыл с почерневших от влаги волос остатки пены и выключил воду. Притих, вслушиваясь. Она здесь? Так быстро?